На мальчика словно опустилась тяжёлая, душная волна. Он
чувствовал себя безразличным ко всему. Эмоции отрубило. Абсолютное
равнодушие. Действуя механически, Ларс подошёл к сгоревшей яблони,
бросая последний взгляд на дом и тела родных.
Поглаживая прохладный амулет дракона, спрятавшийся у него на
груди под рубахой, мальчик отстранённо смотрел на осколки своей
прошлой жизни. Он понимал, что, наверное, должен похоронить родных,
и тех односельчан, кого сможет. Может, на тела матери и деда
скромных сил шестилетнего мальчика ещё бы и хватило. Но Ларс не
мог, просто не мог.
И дело было не в драконе, который мог вернуться в любой момент,
насладиться плодами дел своих. Кто знает, выручил бы вновь
отцовский амулет? Нет, Ларс просто не мог заставить себя
прикоснуться к мёртвым телам самых родных для себя людей. Ему
казалось, стоит лишь коснуться холодной, мертвой мамы и он в один
миг сойдёт с ума. Ларс понимал, что из-за своей трусости совершает
подлость. Но он просто не мог.
Развернувшись, Ларс Берсар отправился прочь из Гаркена, оставляя
позади себя остывшее пепелище и трупы. В спину били лучи закатного
солнца, окрашивая мир в алые цвета. Мальчик очень хотел обернуться,
в слезах броситься ниц к телу матери и тяжко разрыдаться...
Ларс не обернулся.
* * *
Лошадь почувствовала неладное раньше своего хозяина, как это
обычно и бывает. Вздернув шею, животное недовольно фыркнуло,
переступая стройными ногами по земле, не желая идти дальше. Воин
сразу понял, что животное было чем-то напугано, и это ему не
понравилось. Погладив гриву, прошептав пару ласковых слов на ухо,
он протянул молодой кобылке припасённое по случаю яблоко. Схрумав
угощение, пегая кобыла немного успокоилась, и тогда адепт послал её
галопом в сторону своей цели.
Увидев пепелище, он заскрежетал зубами, впервые за долгое время
проявив эмоции. Даже сражаясь, мужчина оставался спокоен, как
ледяная статуя, но не сейчас. Непередаваемая ярость, граничившая с
безумием, проступила на его лице. Тонкие ноздри трепетали, из
закушенной губы стекали капельки крови. Бешено вращая глазами,
северянин ехал по разрушенной деревне, медленно зверея. Будто
чувствуя эмоции, захлестнувшие могучего адепта, температура вокруг
существенно упала, заставив кобылку вновь забеспокоится.
Северянин, сжимая и разжимая кулаки до хруста, доехал до центра
деревни.