[Настройка интерфейса. Анализ ситуации. Сгенерирована раса и
пол. Возраст носителя — 20 секунд.]
И пока младенец с редкими красными волосиками на маленькой
головке ревел, подобно тысячам бизонов по весне, его мать впервые
за последние сутки смогла слабо улыбнуться. Она была совсем юна, не
больше семнадцати лет. Роды проходили очень тяжело, повитуха
боялась, как бы роженица не погибла, и предлагала умертвить плод,
спасая себя. Эстель, так звали женщину, отказалась наотрез. Тогда
деревенская знахарка впервые услышала от юной красавицы бранные
слова, и остолбенела. Эстель не ругалась никогда. До этого момента.
Объяснив девушке, что в таком случае ребёнок выживет, а она — нет,
старуха ничего не добилась. Беременная девушка была готова на всё,
лишь бы её ребёнок жил.
Приложив все силы, знахарка смогла совершить чудо и спасти не
только мать, но и дитя.
— Здоровый мальчик, богатырь! — улыбнулась старая женщина,
протянув младенца матери, что лежала на кровати с бледным лицом, а
на лбу серебрились капельки пота.
— Мой мальчик, — Эстель с нежностью приняла ребёнка на руки,
заключив в объятия. — Мой бесценный мальчик.
Снаружи во всю громыхали молнии. Ветер завывал, стремясь
распахнуть ставни, проникнуть внутрь дома, но у него ничего не
удавалось. Дождь упрямо барабанил по крыше.
— Было бы чему радоваться, — сухо сказал крепкий мужчина зрелых
лет, обладатель невысокого роста и густой рыжей бороды. Синие глаза
смотрели с ноткой презрения. — Ублюдку.
Мужчина стоял сердито поджав губы, подпирая спиной бревенчатую
стену своего дома, где и проходили роды.
— Гарсен, — зло воскликнула знахарка, уперев руки в бока. — Как
не стыдно, это же твой внук!
— Нагуляла бастарда, да простят нас Семеро, — отрезал Гарсен. —
И от кого? Какого-то заезжего франта!
— Папа, пожалуйста, — голубые озера, что плескались в глазах
молодой женщины, такие же, как у её отца-кузнеца, умоляюще
смотрели. — Можешь ненавидеть меня, но ребёнка пожалей. Он ни в чём
не виноват. Смотри, какие у него волосы… как у тебя.
— А глаза зелёные, — фыркнул кузнец, сложив могучие руки на
широкой груди. — Как у того. Бесстыжие.
— Замечательные у него глаза! — всплеснула руками старая
женщина. — Вырастет бабьей погибелью, клянусь Семерыми! Крепкий
мужчина, и в хозяйстве поможет. Разве плохо, Гарсен?