Тут же проснулась японка в кимоно и бросилась ко мне протирать
лицо влажной тряпкой.
От шума проснулся и Виктор Сергеевич, несколько секунд после сна
пытавшийся понять, где он, а затем, резко поднявшись бросился ко
мне, опустившись рядом на колени, заговорил очень быстро:
- Ваше императорское Высочество, как вы себя чувствуете, что у
вас болит? Вы можете говорить?
Я в ответ просто помычал и для пущей убедительности повращал
глазами в разные стороны и махнув медленно рукой, вынул нательный
крест и неуклюже поцеловал.
Поняв меня правильно, Виктор Сергеевич метнулся к двери и
прокричал:
- Митрополита к цесаревичу. Срочно! И докторов позовите, очнулся
наследник.
Через пять минут в комнату стали заходить врачи, и каждый
пытался что-то сделать, спросить, потрогать. Один из врачей
размотал часть повязки, высвободив второй глаз, и я смог нормально
видеть. Махнув рукой и показав жестом всем на выход, я добился,
чтобы всех удалили.
Через десять минут вошёл пожилой епископ в повседневном
облачении.
- Я молился всю ночь за ваше здравие, и Господь услышал мои
молитвы. Как вы себя чувствует,е Ваше Высочество?
- При...тся, Хра… Токи…, - хрипя и перхая, вымучил я
- Причастится Христовых Таинств в Храме, в Токио? - спросил он
меня.
Я в ответ махнул головой и закрыл глаза. На самом деле моё
самочувствие было не очень хорошим. Голова начала болеть и
кружиться.
Митрополит обратился с просьбой к Виктору Сергеевичу с моими
пожеланиями.
Опять были приглашены врачи и стали что-то обсуждать. Через
пятнадцать минут дискуссий, мне всё надоело и открыв глаза я громко
просипел:
- ХХРРААММ.
И после этого опять закрыл глаза. В итоге после ещё десяти минут
обсуждений, Виктор Сергеевич выгнал всех врачей из комнаты и,
наклонившись надо мной, робко тронул меня за плечо. Я открыл глаза
и, чуть прищурившись, посмотрел на него.
- Ваше Высочество, Николай Александрович, вы, действительно,
хотите в Храм в Токио? Путь не близкий и займёт много времени.
В ответ я слегка качнул головой. Постояв и подумав какое-то
время, Виктор Сергеевич Кочубей отправился отдавать
распоряжения.
Путь в Токио занял несколько дней и запомнился сильной головной
болью и постоянной тряской. Я периодически терял сознание, и у меня
запечатлелись только отдельные моменты дороги.
Митрополит постоянно находился рядом со мной и читал молитвы, в
том числе и на японском.