— А как это превратить в официальный поединок, кто-нибудь знает?
— продолжала марионетка. — Желательно так, чтобы победителю
достались не только все трофеи с трупа маршала, то есть, тьфу ты,
проигравшего, но и все его земли. Признаю, юриспруденция не моя
сильная сторона. В отличие от умения ставить на место зарвавшихся
ослов и вправлять им мозги чувствительными пинками под задницу.
— Сэр Джерар… — Лицо хозяина крепости исказилось от бешенства. —
Ты! Я убью тебя! А потом твою суч…
Договорить маршал не сумел. Перед его носом взвилась стена
яростного алого пламени, преградившая аристократу дорогу к
лже-Тимону. Впрочем, точно такая же возникла и перед куклой, в руке
которой уже появился пистолет.
— Прекратите! — рявкнул принц Ксальтас, ответственный за это
огненное шоу. — У нас тут нежити как минимум еще пара тысяч под
самым носом, а вы друг с другом вздумали драться! Нельзя устраивать
поединки в такое время и в таком месте!
— Можно-можно, — заверил его скрипучий голос с вкрадчивыми
шипящими интонациями.
Одновременно с этим Златокудрая ощутила, как из нее начинает в
прямом смысле слова утекать жизненная сила, а перед глазами встает
какой-то серый туман. Эльфийка мгновенно наложила на себя защитное
заклинание, которым до того пренебрегала, чтобы сберечь энергию, и
огляделась по сторонам. Солдаты, до того успешно противостоявшие
мертвецам, со стоном начали падать на колени и выпускать из рук
оружие. Или продолжали сражаться, но двигались теперь так медленно,
словно каждому из них привязали к рукам и ногам по гире. Лишь
некоторые из них, видимо, обладающие наиболее качественными
защитными амулетами, действовали, как и раньше. Но не было сомнений
в том, что их быстро сомнут не прекращающие атак вурдалаки.
Агрессивные кусты пока тормозили чудовищ, но больше половины
измененных растений уже погибло.
— Продолжайте, прошу вас. Мне очень понравилось. Обещаю, я не
буду мешать вашему поединку и, может быть, даже пощажу того, кто
победит.
— Шаризед! — Ужас сковал эльфийку, когда она разглядела источник
голоса и застилающей взор отравленной хмари, которая накатывала на
крепость и выпивала из ее защитников все силы. — Я узнала это
проклятие! Мне доводилось видеть его во время войны в Светлолесье,
пусть и издалека!
Теперь стало понятно, почему так бестолково, практически на
убой, шли вурдалаки. На верхушке полуразвалившейся башни, там, куда
не смог бы с ходу взобраться и горный козел, находились личи.
Семеро немертвых колдунов бесстрастно взирали на живых. И один из
них, от которого просто шибало во все стороны ощущениями силы и
опасности, держал в вытянутых руках серый огонь. Бледное пламя
танцевало на лишенных плоти костях, но не сжигало их, а исходило
ужасным, почти прозрачным дымом. Пока слуги умирали под бомбами и
мечами, их хозяева заняли выгодную позицию, из которой все
укрепление было как на ладони. И теперь от верховного лича
требовалось только держать заклятие достаточно долго, чтобы убить
всех находящихся на стенах солдат. А его коллеги должны были лишь
защитить своего предводителя.