Ладонь у Колычева оказалась потной и
липкой, но рукопожатие – неожиданно крепким. Да и в целом
впечатление он производил скорее приятное, несмотря на суетливость
и бегающие глазки. А неуклюжее стеснение, с которым он тискал свой
портфель и никак не находил места, чтобы устроиться, ему в каком-то
смысле даже шло.
– Устраивайтесь, ваше благородие. – Я
указал рукой на единственный стул у стены, а сам плюхнулся обратно
на кровать. – Чем обязан?..
– Проведать ваше сиятельство! –
Колычев так энергично тряхнул головой, что едва не потерял очки. –
Вы уж простите, что так поздно… Как узнал – тут же, сразу! Такое
несчастье… Ваш дедушка чуть с ума не сошел! Да и Константин – ему
сейчас особенно нелегко… Ну, вы же понимаете, с тех пор…
С тех пор, как погибли родители:
разбились на машине по дороге в Елизаветино, наше имение под
Гатчиной. Ровно год назад, почти день в день… Вот так совпадение. Я
без труда выудил это из памяти, но особой тоски не испытал. То ли
уже успел привыкнуть, то ли…
На старшего брата легли все дела
семейства. И он тянул чуть ли не в одиночку: Миша не вылезал с
учений, а от почти столетнего деда и недоросля толку было немного.
Зато вред… вред присутствовал.
Да уж. Удружил я Косте, ничего не
скажешь.
– Как видите, я жив и будто бы даже
здоров, – проговорил я. – Княгиня Бельская умеет творить
чудеса.
– Приберегите это для интервью, ваше
сиятельство. Не смею сомневаться в таланте княгини, но подобное…
нет, такое не под силу даже ей. Но чудо действительно случилось! И
мне, как другу семьи, – Колычев склонился вперед и заговорщицки
подмигнул, – вы можете смело рассказать все, как было на самом
деле!
– Боюсь, сказать мне нечего, –
вздохнул я. – Наверное, просто повезло.
– Если так – пусть вам везет и
дальше, дорогой друг. – Колычев снова широко улыбнулся, но в его
глазах на мгновение мелькнуло разочарование. – В таком случае, не
смею вас больше утомлять… Но скажите – князь Воронцов уже почтил
вас визитом?
Воронцов? Еще один любитель гонок по
Невскому?
– Нет. – Я на всякий случай даже
промотал в уме весь день – с самого пробуждения. – А должен
был?
– Видите ли какое дело… – Колычев
поднялся и прижал к груди портфель, словно пытаясь от чего-то
защититься. – Я взял на себя смелость говорить с его сиятельством…
И советовал ему посетить вас здесь, так сказать, замять дело без
шума… без скандала.