Пол быстро пробежал по уже знакомому как пять пальцев ходу.
Слизни снова ползали вокруг цветка, растаскивая камни, которые он
вывалил наружу, снова повалившись набок. Используя респиратор Пол
изучил его внимательнее. Часть камней осталась внутри, но слизни
активно совали свои головы в цветок и приклеив камни уносили их
подальше.
Вернувшись в овал Пол заключил:
- Придется лезть наверх в респираторе!
Подняться на высоту 13-этажного здания, пусть и не вертикально,
а под 80 градусов, пытаясь сосать воздух через мокрую мешковину –
вот какая задача стояла сейчас перед Полом. Он конечно понимал, что
рано или поздно лезть придется – но надеялся, что сможет хотя-бы
избавиться от ядовитой пыльцы. А, следовательно, и от
респиратора.
Пол обломал несколько сталагмитов своей дубиной, чтобы уже их
обломками откалывать сталактиты, выросшие размером с руку. Они
должны быть достаточно прочными, чтобы удержать его вес. В
отсутствие альпинистского снаряжения Пол собирался заменить его,
вбивая конусообразные минеральные наросты в трещины и щели между
камнями.
Несколько осколков очень удачно откололись, превратившись в
каменные ножи. Перенося будущие леса к месту подъема, Пол еще
несколько раз попытался навредить цветку и опробовать ножи. Но в
итоге только сломал один. «Ну и черт с этим неуязвимым цветком» -
решил Пол.
Под отверстием находился широкий уступ на высоте 8 метров,
ставший перевалочным пунктом. Забираться на него приходилось по
стене, но угол в 60 градусов был легкой разминкой перед предстоящим
подъемом. Перенеся самые прочные обломки на него Пол готовился к
восхождению.
Скоро вечерело, но после темных пещер и тусклых магических
кристаллов, солнечный свет был ослепителен. Стены пролома поросли
густым мхом, который Пол тщательно соскребал каменным ножом, потому
что надежнее кому-нибудь в волосы вцепиться, чем хвататься за
мох…
- Волосы! И чего я туплю?! Джек Воробей свил веревку из шерсти
со спины – а у нас троих такие знатные канаты на макушках растут!
Да и ножик есть! – решив еще ненадолго отложить опасный подъем, Пол
вернулся ко входу и после пары слов все согласились отдать свои
шевелюры.
Даже Ирис была скорее рада, что может чем-то помочь, чем
сожалела. Полу казалось, что именно он был нюней, который
расстроился больше всех, хотя сам же это и придумал. Очень уж ему
нравились его белоснежные мушкетерские кудри. Знай себе, гуляй по
шахтам с шевелюрой европейской аристократии 18 века, да погоняй
работяг.