Ага, зажили… Ирина была бабой видной, тут не поспоришь, и влюбиться в нее Мишка запросто, конечно, мог. Если бы она еще за собой ухаживала, да не пила по-черному, любую бы модель за пояс заткнула. Но зеленый змий оказался ей дороже не только собственной гордости, но и дочери…
— Ништяк, Златка, сегодня угощаю, хошь мороженого? — выдернул из дум Стёпка, пихнув подругу локтем. — ты когда-нить в руках держала такое богатство, а?
Нее перед носом веером взметнулись новенькие бумажки с ликом американского президента. Злата завороженно моргала, глядя на заветные деньги, а пацаны наперебой спорили, куда отправиться тратить баксы.
В этой компании никто из мальчишек (а самому младшему было уже шестнадцать), Златку пальцем тронуть не осмеливался. Когда она впервые осталась ночевать вместе с ними, Стёпка веско дал понять, что, «какая шваль распустит на неё пакли, о ремесле придется забыть. Как в старые добрые времена, отхерачу, на хуй, ручонки по локоть». Поэтому, невинность она чудом пока сберегала, вот только принц из девичьих грез на белом лимузине где-то явно заблудился, и не спешил искать свою царевну.
— А может, в кино сходим? — предложила она, и захлопала в ладоши, — Стёп, вечерний сеанс же скоро начнется, билеты купим в метро! Я даже знаю, у кого! Помнишь того слепого скрипача, ну, он мне еще шоколадку дал прошлым летом…
— Помер он, — сухо вмешался в разговор серьезный и угрюмый Колька, Ник, как звали его друзья.
— Как — помер? — со слезами на глазах прошептала Злата, недоверчиво взглянув на него. — он же не старый был, пятьдесят всего… На юбилей звал, у него осенью днюха.
— Менты облаву устроили в ту ночь, — рассказывал Ник, отскребая с заскорузлых пальцев грязь ногтем. — Скрипача повязать тоже хотели, а он, дур-рак, в бега ударился. Ну, его и пристрелили. Насквозь прошили, как мишень.
— Тихо! Шухер! — внезапно вскрикнул мелкий и шустрый Ванька, вскочив на ноги. — сюда кто-то идет, слышите эхо? И тачка у заброшки, вон, фарами светит!
— Мусора, что ль? — поморщился Стёпка, быстро рассовывая «добро» по карманам. — чё застыли, живо прячьте всё! Кто рот раскроет на допросе, на кол, сука, посажу!
Злата испуганно прижалась к шершавой стене, не зная, что делать. Может, пуститься наутек и попробовать миновать гостей, или надеяться, на удачу. Авось-то русский никто не отменял, да и за что её-то в обезьянник? Она не воровка, все в курсе, хотя, если доложат Михаилу, что она с беспризорниками шлялась, несдобровать ей. Отмутузит так, что на попу не сядет неделю!