Долго ли, коротко ли, шли мы под землей, устали (особенно
домовой), перенервничали (тоже он) и решили отдохнуть (понятно, по
чьей инициативе, да?) Место выбрали на окраине леса у реки, так как
воду, в отличие от флоры и фауны, магией «зеленых капюшонов» было
не пронять. Над ней в наших краях водяные да мавки верховодили.
Итак, выползли мы всей честной компанией из норы, грязные, как
черти, и голодные как звери. Решили сделать привал под обрывистым
бережком, костерок развести да умыться, да перекусить тем, что
захватили из дома. Дядь Леша подпалил свою корягу, бабушка наделала
бутербродов, а я, довольная тем, как мы лихо обставили охотника,
отправилась купаться под присмотром Иннокентия, которому мои
девичьи прелести не были интересны в силу двух причин: во-первых,
он крот, а во-вторых — мертвый крот. И вот плескалась я, значит, в
вырытой кротом яме, куда натекла подогретая заклинанием водица,
наслаждаясь видом звездного неба с растущей луной, как вдруг
услышала задумчивое:
— И не холодно тебе, ведьма?
— Нет, — ответила, погрузившись в свою купальню по самую шею,
будто вода могла спрятать меня от незваного гостя. Хотя могла,
конечно, почему нет? Мое обнаженное тело она очень даже скрыла от
чужих глаз. Головой же я активно вертела, выискивая гостя. Надежда
на то, что это водяной пришел потолковать с нарушителями его
границ, рассыпалась прахом, как только мужчина сообщил:
— За тебя, Эллисандра Страхова, награда хорошая обещана.
— Где? — спросила я, решая, вопить «помогите!» прямо сейчас или
подождать, пока друида изловит взявший след зомбо-крот.
— Награда? В Кирасполе, — спокойно ответил охотник, чей темный
силуэт я наконец разглядела. Он сидел на корточках на краю
невысокого обрыва и наблюдал за мной. Иннокентий потихоньку
заползал наверх, умудряясь при этом почти не шуметь. Но «зеленый
капюшон» что-то заподозрил и потому напрягся, я же в попытке
отвлечь его начала активно заговаривать мужику зубы.
— Страхова, говорите? А где она? — спросила, невольно подумав,
что морса из глюко-клюквы все же вечером было многовато.
— В яме сидит и дурочку из себя строит? — В голосе заклинателя
проскользнула насмешка.
— Я?! — воскликнула как можно громче и возмущенней, чтобы меня
непременно услышала бабушка. — Я не дурочка! И уж тем более не
Страхова.