— И как? Нравлюсь? — не глядя на меня, спросил оборотень.
— Сегодня да, — честно ответила я. Еще бы он мне не нравился!
После того, как вытащил меня из тюрьмы. Да я сейчас расцеловать
этого котика была готова! Ну, мысленно готова, естественно, а вслух
с чувством сказала:
— Спасибо тебе, что выручил!
Каин кивнул, принимая благодарность, и, обаятельно улыбнувшись,
проговорил:
— Потом сочтемся, Рина.
— Да я сразу, как только заработаю, сразу сочтусь! То есть
рассчитаюсь. Все-все отдам! Клянусь своим даром! — заверила
собеседника, приложив руки к груди.
Он заинтересованно проследил за моим жестом, хмыкнул и кивнул,
тряхнув пепельно-русой челкой, которая, упав на лицо, прикрыла его
левый глаз. Правый же насмешливо смотрел на меня, а я все
говорила-говорила-говорила… Начала с обещаний вернуть деньги, как
только смогу, и закончила искренними извинениями за то, что
обвинила его в воровстве. Ну, а под конец своей пламенной речи
выпалила два мучивших меня вопроса: «А ты правда княжич?» и «Как к
тебе попал мой билет?»
Каин остановился, медленно продемонстрировал мне фамильный
перстень с символом клана, светящимся в сердце дымчато-серого
камня, затем так же медленно приподнял пальцами мой подбородок,
вынуждая смотреть ему в глаза, и, наклонившись, выдохнул в
лицо:
— Этого подтверждения тебе достаточно, ведьмочка?
— Да-а-а, — завороженно моргнув, ответила я и, нарушая все
очарование момента, упрямо повторила: — А билет?
— Ты обронила, — сухо сказал оборотень, отступая. — Рано еще,
кондитерские и чайные закрыты. Предлагаю отправиться в ближайший
трактир, снять комнату и заказать завтрак. Как тебе мой план? — Он
хитро прищурился, ожидая ответа.
План был замечательный. Ведь пара последних бутербродов от
доброго дедушки Фомы усыпили голод лишь на время. Поэтому, не
подозревая подвоха, я охотно согласилась на предложение Каина. Он
казался мне таким порядочным и бескорыстным в тот момент, что я,
как глупая овечка, готова была идти за ним на край света, особенно
когда на этом краю маячат волшебные слова «завтрак» и «комната с
удобной кроватью» вместо жестких нар.
Зачем коту кровать, я поняла сразу после того, как доела
последний пирожок и допила вино, заказанное оборотнем. Парень сидел
все это время рядом и терпеливо выслушивал грустную историю моих
злоключений. Сам виноват! Не надо было проявлять любопытство и
изображать участие. Я же, преисполненная необоснованного доверия,
все ему и выложила. Ну, почти все. Слушал он внимательно, то
вздыхал со мной в унисон, то ободряюще кивал. И при этом не забывал
заботливо подливать вино в мой бокал — исключительно в качестве
успокоительного средства, угу.