А когда я, сытая, умытая и непростительно расслабленная,
откинулась на спинку кресла и, довольно улыбнувшись, поблагодарила
своего благодетеля за завтрак, он с кошачьей грацией поднялся с
места и шагнул ко мне. Легко подхватив ошарашенную меня на руки,
перенес на кровать. Большую, двуспальную! Голова моя коснулась
подушки, прохлада наволочки чуть отрезвила, а матрас промялся под
тяжестью мужского тела, опустившегося рядом. Я лежала на спине
поверх покрывала, Каин же, сменив позу, оперся руками по обе
стороны от моего тела и навис сверху.
Стало неуютно. Да что там неуютно — страшно стало! Он — весь
такой большой и сильный, я — хрупкая и беззащитная, а комната в
самом конце коридора с окном в безлюдный двор. Начну
сопротивляться, кошак меня без труда усмирит. Заору — рот зажмет, и
все дела. Но как же быть тогда?
— А-а-а ты что делаешь? — как можно равнодушней протянула я,
неотрывно глядя в желтые глаза княжича и стараясь, чтобы голос не
выдал зарождающуюся панику.
— Отдыхать тебя укладываю, Рина, — наклоняясь ниже, шепнул этот…
породистый.
— Вот спасибо, — ответила ему и, демонстративно зевнув,
повернулась на бок, намереваясь подложить под голову ладони и
изобразить крепкий сон, сразивший меня наповал, причем сходу.
Вариант не прошел — оборотень раскусил сей хитрый план и,
крутанув меня обратно, ласково так мурлыкнул:
— Спасибо в карман не положишь, ведьмочка. Придумай
благодарность посущественней.
— Хм-м-м, пирожок дать? — невинно моргнув, предложила ему.
— Знаешь, Риночка, — сладко улыбаясь, шепнул Каин, — я, конечно,
голоден, но пирожками, боюсь, этот голод не утолить.
— Заказать баранью отбивную? — стойко симулируя недогадливость,
спросила я. — Киски любят мяско.
— Киски любят вкусных девочек, — все тем же тоном просветил меня
парень и, навалившись, поцеловал. То есть попытался поцеловать, но
я резко повернула голову, и мужские губы мазнули меня по щеке
вместо рта. Однако оборотень не растерялся, тут же приступив к
тактильному исследованию покрасневшего ушка. — Сладкая ведьмочка,
нежная… — шептал он, дразня меня легкими прикосновениями,
пробуждавшими дрожь. И панику!
А когда я в панике, это плохо. Потому что не просто так лучше
других направлений мне всегда давалась магия воздуха. Дар
стихийника у меня доминировал над другими магическими способностями
с детства, благодаря ему я могла бы поступить на факультет боевой
магии, если бы не боялась мрачного универа, в котором он находится,
и не мечтала стать ведьмой. А еще в моменты сильных эмоциональных
потрясений этот дар выходил из-под контроля, и за ущерб, нанесенный
окружающему имуществу, мне не раз попадало от госпожи Танис.