Песнетерапия, рекомендованная дедушкой Фомой, навевала
умиротворение. Да и мрачноватый репертуар, коим наградили меня годы
обучения в Леорской школе, пришелся очень кстати. Мурлыкая под нос
незатейливый мотивчик, я была спокойна, как шаирский змей* после
зимней спячки. А еще довольна жизнью и… комнатой! Ну, а чем плохо,
если подумать? Стою вся такая чистая, пушистая, переодетая в новое
платье после купания, сытая и отдохнувшая напротив огромного окна в
полтора моих роста и любуюсь на захватывающее действо в лучах
багряного заката. И пусть полуразложившиеся трупы время от времени
мимо пробегают… пусть! Зато какой вид, какая динамика, какая
экспрессия, черт возьми!
Во всем были свои плюсы, и в том, что расположенная по соседству
башня ведьм и ведьмаков оказалась уже полностью укомплектована
студентами, поэтому меня поселили на первый этаж здания, где
проживали представители разных рас, представленные в АРиС небольшим
числом учащихся. Да и комнаты свободные остались чуть ли не в
подвале, что поначалу немного огорчило, так как я из тех, кто любит
гулять по крышам, но потом в полной мере осознала, как мне повезло,
и возблагодарила небеса и ректора за то, что имею. На стенах горели
магические светильники, на полу валялась не до конца разобранная
сумка, на застеленной темно-бордовым покрывалом кровати лежали
книги и кое-какие личные вещи, а я стояла у окна в своем уютном
«склепе» и, напевая песенку, следила за борьбой добра и зла, болея
то за одну, то за другую команду, а то и вовсе за выбранного
фаворита.
На самом деле рассказ Ежи Вацловича о моих родителях не столько
расстроил, сколько позволил понять поведение отца и особенно мамы,
вернее мачехи. Я, как и все маленькие дети, жаждала ласки, а она,
глядя на меня, видела подтверждение измены любимого мужа. Для него
же мое существование было постоянным укором, напоминанием о
совершенной ошибке, и если он действительно любил Танис,
результатом предательства ветреной ведьмы. Как они могли любить
такое дитя? Спасибо, что в сиротский приют не сдали. Мысленно
оправдывая родителей, я отпускала свои старые обиды, таившиеся в
душе. Наставницу же категорически не понимала. Настолько корыстное
и черствое существо, маскирующееся под хорошего человека, мне еще
не встречалось. А ведь когда-то я искренне ею восхищалась, мечтала
стать такой же… Что ж, стану! Не такой, а сильнее и лучше, и пусть
она подавится своей завистью, когда осуществится то, чего она так
боится.