— Не нужны мне ваши деньги! — опрометчиво воскликнула уязвленная
я, так как деньги как раз были нужны, и очень, ибо одолженные у
Каина монеты ушли на билет и еду. — Верните то, что украли! Свою же
подачку заберите обратно.
Ехтиндра выронила из рук какой-то металлический инструмент, а с
шеи Клары мешком свалилась черная рука. И обе, пациентка и ее
целительница, с жадным интересом уставились на нас.
— Украл? — ледяным тоном переспросил Сигурд. — Это что же?
И снова тишина. Хоть убейте, но опять странная.
— Девичью честь? — предположила чешуйчатая целительница,
опередив меня с ответом.
— Что-о-о?! — в один голос протянули блондин и Клара. А я,
чувствуя, как начинает гореть лицо, выпалила:
— Чек на мое имя! — И уже тише добавила: — Тот, который не
ваш.
— А, те жалкие гроши, — снисходительно проговорил мужчина. — Что
ж, придешь после десяти вот по этому адресу. — Взяв со стола
аккуратный бумажный квадратик, мужчина быстро нацарапал на нем пару
строк и сунул записку мне в руку. — Охрана тебя пропустит на жилой
этаж, я договорюсь.
В районе кушетки кто-то сдавленно пискнул, но я туда не
смотрела. Все мое внимание было приковано к каменной физиономии
одного очкастого господина. Интересно, он правда считает, что я
буду по ночам к нему бегать?
— После десяти к неженатым мужчинам не хожу! — заявила
раздраженно.
— А кто тебе сказал, что я не женат? — деланно удивился он.
— К женатым тем более не хожу! — уперлась я.
Сигурд чуть склонил набок голову, потер висок, а потом вздохнул
и ласково так, словно с душевнобольной разговаривает,
поинтересовался:
— Милая моя Кати, ты ведь понимаешь, что мы сейчас не о свидании
говорим, правда?
И почему-то так обидно вдруг стало. Будто я блоха какая-то
назойливая, а не девушка, которую можно пригласить в гости.
Поправив пока еще целый рукав, я гордо вздернула подбородок и
сказала:
— Завтра после занятий зайду сюда. Будьте добры, господин
лекарь, оставьте мой чек в приемной. И я обменяю его на ваш.
Мужчина молчал секунд двадцать, молчали и все присутствующие в
кабинете. А потом он абсолютно бесстрастным тоном выдвинул мне
ультиматум:
— Или сегодня после десяти ты придешь ко мне в комнату, ведьма,
и получишь свой чек, или купи уже себе эти несчастные двадцать
платьев и хотя бы одну пару обуви. — На последних словах его
бесстрастность дала брешь, пропустив иронические интонации.