Обнорский вздохнул и затоптал брошенный на асфальт окурок. С Никитой спорить было трудно: действительно, железных фактов в отношении Ващанова было, мягко говоря, маловато… И что толку с того, что интуиция Андрея подводила редко? Для Кудасова это не аргумент…
– Кстати, – добавил Никита Никитич. – Лида Поспелова спрашивала тут про тебя недавно, когда у нас в отделе была… Я понимаю, что у тебя могло создаться о ней не самое приятное впечатление, но она на самом деле – настоящий профессионал и очень порядочный человек. Поговаривают, что ее собираются на повышение выдвигать… Ты бы побеседовал с ней, нашел бы общий язык, она бы могла много интересного тебе рассказать – в плане следственной практики… Я бы мог тебе в этом даже кое-какую протекцию составить.
Серегин как-то странно усмехнулся и искоса посмотрел на Кудасова – не таят ли его слова о Поспеловой подвоха. Но Никита Никитич говорил абсолютно серьезно и искренне: откуда ему было знать, что отношения Андрея и Лиды продвинулись в свое время гораздо дальше обычных процессуальных…
Обнорский об этом никому не рассказывал, а Лида Поспелова, видимо, тоже не особо стремилась рекламировать всю глубину своего знакомства с журналистом Серегиным… Тем более что отношения их закончились не на самой радостной ноте.
Обнорский кашлянул и, пряча глаза, глухо спросил:
– Какую протекцию ты можешь составить?
Кудасов улыбнулся:
– Вадика Резакова из моего отдела знаешь?
– Ну…
– Так вот, у него вроде с Лидой кое-что наметилось в личном плане… Они скрывать пытаются, но я-то вижу…
– Вот как? – Обнорский достал новую сигарету. – Ну что же – совет им да любовь, как говорится… Не стоит, пожалуй, в такой ситуации время у девушки отнимать. Если она настоящий профессионал, то у нее и так каждый свободный часок на счету. Давай лучше к нашим баранам вернемся… Или ты специально меня Поспеловой спихнуть хочешь, чтобы от Антибиотика подальше отвести? Уговор-то наш еще в силе?
– В силе, в силе, – вяло откликнулся Кудасов. – Побереги нервы, Андрей, у тебя настоящая мания подозрительности начинается…
В тот день, когда они побывали в 354-м отделении связи, между журналистом и шефом 15-го отдела словно черная кошка шмыгнула – точнее, даже не кошка, а котенок. Маленький такой, абсолютно неприметный. И тем не менее некий осадок остался, какое-то не очень приятное послевкусие… Кстати говоря, в глубине души Кудасов-то ведь и сам недолюбливал Геннадия Петровича Ващанова, но считал себя не в праве руководствоваться в серьезных делах личными симпатиями и антипатиями. Несколько угнетало Никиту Никитича и то, что ему и в самом деле приходилось быть не совсем искренним с Обнорским. Но не втягивать же парня, на самом деле, в реальную разработку Антибиотика?..