— Иди сюда.
Встаю, поднимаю, подтягиваю её к себе и намотав на руку волосы, чтобы слегка оттянуть её голову назад, жадным поцелуем впиваюсь в губы.
«Отвечай, дурочка, отвечай! — уговариваю я её плотно сомкнувшийся рот. — Отвечай покорно, безвольно, благодарно. Если ты сейчас меня укусишь или влепишь пощёчину, этот чёртов огонёк вновь загорится зелёным. И они будут платить и платить, пока ты будешь сопротивляться. Пока в поту, крови, слезах я не заставлю тебя сдаться. Пока не сделаю ручной, послушной, сломленной. Пока не подчиню. Отвечай!»
— Спасибо! — облегчённо выдыхаю я в её примкнувшие к моим губы, всё же дождавшись этого разрешающего прекратить её мучения «светофора». — Ты была великолепна.
— Ненавижу тебя, — выдыхает она яростно.
— Тс-с-с, — предупреждающе шепчу я. — Твоё шоу окончено. Ты — свободна!
3. Глава 1. Ева
— Лор, да прекрати ты уже плакать, — глажу я по голове рыдающую на моём плече подругу, сидя в её комнате на кровати. — Ты жива. Здорова. Вернулась домой. Всё хорошо. Забудь!
— Не могу, — всхлипывает она. — Я так любила его, а он… — срывается её голос.
Но она может не продолжать, я эту историю уже слышала: изнасиловал её. Грубо. Жёстко. Хладнокровно.
— Я понимаю. Но всё же бери себя в руки, Лор. Жизнь продолжается.
— Это нечестно, Ев, — завывает она. — Неправильно. Несправедливо.
— Несправедливо, — поднимаю я её с плеча и подаю коробку бумажных платков, — это порок сердца у моего брата. Мальчишке пять лет. Ему бы бегать, прыгать, на велике с ветерком, а он с бабушкой по двору за ручку гуляет. Несправедливо, — выдираю я подряд несколько салфеток и всовываю подруге в руки, — что мать у меня горбится на двух работах, и я ей помогаю, но мы едва сводим концы с концами. А вот когда мой отец в горячей точке погиб — это справедливо, хоть и очень тяжело. Потому что он знал, что это может случиться, когда выбрал карьеру военного. Рисковал и выполнял приказ. И мама знала, когда выходила за него замуж. А в твоём случае всё ещё справедливее. Ты сама поехала на это шоу. Сама подписала контракт. Там было что-нибудь о насилии?
— Да, было. Наверно, было, — сморкается она, прекращая плакать. — Я невнимательно читала. Но, меня предупреждали, да. И заплатили неплохо. Только, Ев, — качает она головой, словно я чего-то не понимаю. — Всё равно. Это так обидно. Ты бы его видела, какой он…