Я бы не отказалась. Быть жирной, скользкой, страшной. Но кто бы мне разрешил?
Пока я принимала ванну, Лилла проснулась и сидела, зевая, на краю кровати. Я надела белье, чулки, позволила Даммаре обернуть меня ситой – жесткой полосой из нескольких простеганных слоев ткани, которую носили под бальными платьями, чтобы сделать силуэт более изящным и приподнять грудь.
В утренних накидках мы вышли в столовую, где нас уже ждали. Отец всегда вставал на рассвете, но обычно мы завтракали гораздо позже. Сегодня стол накрыли рано из-за меня, однако кусок не лез мне в горло. От волнения подташнивало, как в детстве, когда я с трудом могла заставить себя есть, если предстояло что-то важное.
После завтрака Даммара помогла мне надеть платье, а Лилла зачесала волосы в высокую прическу, открывавшую шею.
- Если вдруг меня выберут невестой, ты лишишься бального платья, Лил, - горько усмехнулась я, глядя на свое отражение.
Она хотела ответить, но осеклась и промолчала. Видимо, поняла, что любые ее слова прозвучат фальшиво. Да, бальное платье – не самая большая цена за то, чтобы избежать печальной участи невесты Черного ворона.
Наконец мы с отцом вышли из дома. У ворот нас ждала крытая повозка. Мать и Лилла осторожно обняли меня – чтобы не помять платье и не повредить прическу.
- Все обойдется, Лан, - не слишком уверенно сказала Лилла. – Будем ждать тебя вечером.
Отец за всю дорогу не проронил ни слова. Я смотрела в окно на дома и прохожих, но чувствовала, как время от времени он бросает на меня косой взгляд. Он ни разу не сказал, как мать и Лилла, что все будет хорошо, что вечером я вернусь домой. Показалось вдруг, будто он сожалеет, что не остановил меня. Не запретил пойти на отбор вместо сестры. Но теперь это уже не имело никакого значения.
Лошади встали: перед нами растянулась длинная вереница других повозок. В отборе участвовало около трех сотен девушек, и каждую на входе должны были отметить в списке. Прошло не меньше часа, пока мы добрались до дворцового крыльца. Отец вышел, подал мне руку. Мы поднялись по широким ступеням и остановились перед герольдом с длинным свитком.
- Вейра Лилла Иральда, - назвал меня отец.
- Проходите и поднимайтесь в большой зал, - герольд грифелем сделал в списке пометку и кивнул.
Белая каменная лестница с резными перилами вела на второй этаж. Точно так же мы поднимались по ней месяц назад: отец, мать и мы с Лиллой. Теперь он вел под руку меня одну.