Собеседники приумолкли. Часы уже показывали полночь. Профессор, закрыв глаза, покачивался в кресле-качалке; Эмиль, устремив взор к звёздам, в сторону Сириуса и других светил созвездия Большого Пса, осмысливал всё сказанное профессором.
– Отправляйтесь спать, Эмиль – постель для гостей устроена в спальне на втором этаже, – сказал профессор, укрываясь пледом. – Я же останусь здесь – на свежем воздухе лучше спится.
Бланжек поднялся наверх, вошёл в спальню; там находились ещё два портрета кисти Фацекаса: Павла Флоренского и Франца Кафки. Пронизывающими взглядами они глядели на своего гостя. Бланжеку вспомнилось изречение Шопенгауэра, что великие произведения искусства, будто высочайшие персоны, смотрят на нас и было бы дерзостью первыми с ними заговорить; вместо этого нужно смирно стоять, созерцательно вглядываясь, и ждать, пока они сами удостоят нас своим общением.
Улегшись в уютную постель, имеющуюся в доме профессора специально для гостей, уставший Эмиль погасил ночник. Лёгкий налёт лунного света высвечивал контрастно прописанные лица на портретах: создавалось впечатление, что два человека выходят из темноты; казалось, они сейчас сойдут с холстов и окажутся здесь, в этой комнате.
Бланжек ещё долго рассматривал картины, постепенно погружаясь в сон, как вдруг внезапно встрепенулся, испуганный резко распахнувшейся дверью.
– Кто там? Гаспар, это вы? – воскликнул Бланжек, присев в постели.
Ответа не последовало, на пороге никого не было, только чёрный прямоугольник зиял на месте отворившейся двери. Эмиль собрался было встать, чтобы закрыть дверь, открывшуюся, по-видимому, из-за сильного порыва ветра, но тут в спальню вошли три полных мужчины в чёрных костюмах с галстуками.
– Возьмём этого? – спросил один из них.
– Давай, не помешает. Снимай с него рубашку, а ты пока расставляй стол, – ответил другой, обратившись к своим напарникам.
Первый громила схватил Бланжека за волосы, выволок из постели и вытряхнул из рубашки, как из мешка. Эмиль грохнулся на пол, стукнувшись затылком о тяжёлый башмак одного из напавших. Тем временем третий успел поставить раскладной стальной стол, напоминающий хирургический. Двое взяли обнажённого Эмиля за руки и за ноги и, несмотря на его сопротивление, уложили на холодную столешницу, закрепив тугими ремнями. Рядом установили сооружение типа капельницы и вонзили в вену толстую иглу. Эмиль увидел, как по трубочке побежала кровь, капая на выходе в стеклянную колбу.