- Тогда я и полицию не вызову…
Мальчик посмотрел на меня с сомнением и отложил ломик, которым по видимому собирался защищаться. Ломик похоже тяжёлым был, Никита сразу вздохнул с облегчением.
- Мама дома?
- Мы живём без мамы.
- Отлично… то есть это конечно же, ужасно! А растворитель есть?
Никита повёл меня в гараж. Бутылочки с растворителем нашлись. Краска, на моих волосах к счастью была эмульсионной, оставался шанс, что я смою её водой, а вот с клеем нужно что-то делать. Егора не было, мамы тоже, поэтому я прошла в ту самую ванную, где недавно любовалась задницей и села на табуретку.
Двух бутылок не хватило – джинсы, чтобы снять, приходилось пропитывать вонючей жидкостью. И футболку. С любимых вещей стремительно сползал цвет – придётся выбросить, обидно. Но больше всего я боялась, что вернётся хозяин и выгонит меня из дома прямо голую и разноцветную. И, что самое досадное, будет прав.
- Вам помочь? – спросил из-за двери Никита.
Я посмотрела на свое отражение – розовый лифчик в зелёных пятнах, красная, как ошпаренная кожа на спине, трусы, прилипшие к ягодицам, зелёные волосы… Если я впущу мальчика, он заработает психологическую травму, может даже вырастет и станет геем. Этого мне Егор точно не простит.
- Найди мне пожалуйста, что надеть… что-нибудь ненужное. И, если папа ещё не вернулся, я бы чаю попила. Если вернулся, то я пожалуй вылезу в окно.
Мне показалось, или Никита рассмеялся? Через полчаса, когда я вылезла из душа, почти до конца отмыв свои волосы, и вытершись полотенцем Егора – это странным образом волновало – за дверью меня ждала аккуратно сложенная футболка. Похоже, папина. Я её надела, она была ниже задницы, но ненамного. Моё белье, пропитанное клеем, краской, растворителем лежало в мусорном ведре. Моего опыта общения с детьми конечно чертовски мало, но я понимала, не стоит ходить перед мальчиком без трусов.
А тут, на тумбочке чистое белье стопкой. Хозяйское… я долго терзалась, но боксеры надела. Они чуть сползали, но держались. Отлично. Терять мне уже нечего. Вышла. В гостиной ребёнок стоя на четвереньках соскабливает с пола клей. Безуспешно.
- Папа меня убьёт, - простонал он.
- Ничего ребёнка одного оставлять. Ты же совсем один?
Кивнул. Храбрится, а вижу – боязно. Да что про ребёнка говорить, мне через два года тридцать, я в первую неделю в своём домике спала со светом. Слишком привыкла к неверному Стасику спящему рядом. А Стасик может и козёл, но от монстров под кроватью защищал отлично.