— Короче, не дрейфь. — отрубил Лютый, накрыв её плечо рукой, — я же сказал, разрулю. Давай хоть кофе выпьем, что ли… Просил же тебя пока перекантоваться у сестры, на хуй ты примчалась?!
Дашка тихонько отошла, и бросилась вверх по лестнице. Сердце гулко отбивало дробный марш. Вот так расклад, черт возьми! Оказывается, маман-то вовсе не глупая курица, как она поначалу о ней думала, и на молодого кобеля не повелась. Всё куда серьезнее, а Алик просто помогает ей выпутаться из передряги с каким-то Нестеровым! Нет, ну а ей-то что так радоваться? Как будто ей вообще есть дело, задержится Лютый в их жизни или исчезнет уже сегодня!
Девушка с досадой плюхнулась на кровать. Но это, конечно, было самообманом, бравадой, которой Дашка прикрывала собственный интерес к Алику, вспыхнувший внезапно несколько дней назад. Пожалуй, когда она случайно зашла в спальню матери, чтобы попросить денег, и увидела его, полуголого, переодевающегося в рубашку, её и переклинило на нём. Сейчас же она испытывала странную грусть, что вот скоро, как только решит заморочки с Нестеровым, он навсегда исчезнет из их жизни. А Даша этого уже не так отчаянно желала, как в первые недели его появления.
Соскочив с кровати, она ринулась к шкафу, в надежде отыскать там что-нибудь простенькое домашнее. Алик прав, надо бы привести вещи в надлежащий вид, а то такое ощущение, будто по полкам Мамай с ордой пробежался. Скинув джинсовую юбку, Даша потянулась за шортами, тут-то и раздалось позади:
— Твою ж мать…
Лютый замер, не чувствуя силы воли уйти, не смотреть на соблазнительную картину, открывшуюся его взгляду. Какая, блять, нелегкая, пригнала его сюда именно сейчас? На хер он поперся наверх, мужчина вспомнил с трудом — Нина попросила принести чистое банное полотенце, а сама ушла отмокать в ванне после дороги. Дверь в Дашкину комнату неожиданно оказалась распахнутой, и он машинально посмотрел туда.
Лучше бы прошел мимо…
Девчонка стояла у шкафа, тянулась за чем-то на верхней полке, привстав на носочки, и он попросту завис. Лопатки опоясывали тонкие бретельки белого бюстгальтера, и у Алика зачесались ладони, подойти и шаловливо расстегнуть крючочки. Матовая кожа в ярком солнечном свете сияла и манила коснуться, стройные бедра плавно переходили в красивые икры и лодыжки, и он визуально обласкал все изгибы девичьей фигурки.