– Молодой человек, Вас не смущает, что я стою перед Вами, а
звонок на урок прозвенел десять секунд назад? – тихий, вкрадчивый
голос гадюкой пополз по воздуху, врезаясь в барабанные
перепонки.
Денис медленно поднялся, пробормотав скомканное "извините".
Женщина отвернулась, обводя взглядом класс.
"Точно жертву выбирает", – пронеслось в голове у Дениса.
– Самойлов, где Ваш дневник? – новая жертва была успешно
выбрана. Денис на краткий миг испытал облегчение, но укол совести
подоспел следом. Радоваться чужим неприятностям – не самое
благородное дело.
Несчастный Самойлов под нерушимое молчание класса попытался было
оправдаться, но попытка изначально была обречена на провал. Под
этим холодным взглядом хотелось саморасщепиться на атомы и
молекулы, лишь бы только поскорее. И подальше.
Объявив Самойлову первое и последнее предупреждение, и попутно
сделав еще несколько замечаний ученикам, женщина, наконец,
разрешила всем занять свои места и начала урок.
– Меня зовут Верона Вергардовна. Я ваш учитель химии и по
совместительству куратор вашего корпуса. С этого дня именно я
отвечаю за все ваши проблемы, неудачи, переживания и прочее.
Уясните сейчас и до конца жизни – каждый, кто живет в Медногоре,
отчитывается в первую очередь передо мной! И запомните – ваша мысль
еще даже не успела зародиться и побежать по сети нейронов, а я её
уже перехватила и запретила. Ясно?
Судя по всё такой же ненарушаемой тишине ясно было всем, и
проверять это утверждение пока что никто не желал.
Денис продолжал украдкой рассматривать нового учителя. С виду
женщина, как женщина – не кричит, не отчитывает. Правда от взгляда
холодный пот прошибает, и говорит так, словно все окружающие –
виноградные улитки по уровню развития. А в целом, вполне вроде
милая.
– Молодой человек, уже второй раз за урок Вы летаете в облаках.
Вам здесь не интересно? – вновь все взгляды, включая
льдисто-колючий устремились на Дениса.
– Простите, – тихо ответил тот. – Мысль зародилась и к вам
побежала по нейронам.
Черноглазый парень, который до этого не особо дружелюбно отнесся
к Денису, не выдержал и хихикнул.
Верона Вергардовна резко развернулась к смеющемуся.
– О, Ратор, счастье мое. И ты тут?
Ратор слишком поздно осознал свою оплошность и попытался втянуть
голову в широкие плечи и просочиться сквозь пол.