– Не переживай, я мигом исправлю это недоразумение.
– Не стоит, Верона Вергардовна. Извините, пожалуйста, – в черных
глазах читалось искреннее раскаяние.
– Извиню. После того, как вымоешь все рекреации корпуса!
Ратор вздохнул, но не решился на дальнейшие высказывания. Бросив
Денису очередной взгляд полный дружбы и доброты, он раскрыл тетрадь
и принялся записывать правила техники безопасности, которые уже
вовсю диктовала хозяйка Медной Горы.
Время тянулось медленно и уныло. Казалось, что оно, как бурлак
на Волге, тащит за собой многотонную баржу, которая нарочно
тормозит движение. Денис скучал. Но показывать это открыто не
решался – слишком колючим был взгляд зеленых глаз химички. Она же,
как будто специально, говорила тихо и монотонно.
– При попадании кислоты на кожу первое, что следует сделать –
написать себе на лбу слово идиот. Желательно несмываемой краской, –
Верона Вергардовна плавно передвигалась из одного конца класса в
другой, периодически поправляя того или иного ученика. – Далее
следует открыть кран, который вы видите у себя на столе и хорошо
промыть место ожога водой. Конечно, промыть надо бы сразу, но без
надписи вы наверняка не усвоите всю глубину вашей ошибки. А так –
чем дольше кислота контактирует с кожей, тем больше степень
поражения, тем сильнее ожог и тем дольше он будет заживать. А это
значит, – женщина остановилась прямо напротив усердно записывающего
текст Ратора. – Это значит, что вы дольше будете помнить о том,
каким неосторожным кто-то был на уроке химии.
Ратор опасливо покосился на стоящую рядом учительницу:
– Да понял я, понял!
– Надеюсь, – холодно ответила та, после чего продолжила
вышагивать по классу, вещая про технику безопасности.
Денис, внимательно наблюдавший за этой сценой, нахмурился.
Какой-то не очень складной она выходила. Создавалось ощущение, что
учитель и ученик говорили о чем-то, только им двоим известном.
Возможно, Ратор уже успел в чем-то провиниться?
Денис поразился той вспышке радости, которая возникла в груди от
этой мысли. Моргнув, чтобы прогнать наваждение, парень поспешно
схватился за ручку – ему вовсе не хотелось быть уличенным в
отсутствии конспекта.
Воздух вздрогнул, качнулся и расступился. Денис обернулся,
пытаясь понять, почему ненарушаемая тишина внезапно стала такой
густой. Ученики сидели в тех же позах – склонившись над тетрадками
и усердно записывая. Но создавалось ощущение, что они находятся по
ту сторону стекла. Денис моргнул, пытаясь прогнать наваждение, и
оглянулся на другую половину класса. Тут картина выглядела полным
отражением предыдущей. Верона Вергардовна все так же диктовала
текст конспекта, с надменным видом оглядывая класс. Краем глаза
парень уловил движение за окном – на маленьком выступе за стеклом
сидел черный ворон. Ехидно прищурив один глаз, другим он неотрывно
смотрел на Дениса. Парень сглотнул и переключил свое внимание вновь
на одноклассников. Приглядевшись, он заметил, что, несмотря на
одинаковость, картинка все же в некоторых местах отличается. У
одних учеников слой застекленности казался больше – они словно бы
сидели за старым, помутневшим от времени стеклом. У других же
напротив, слой этот был тонким, практически неуловимым. Ратор,
Ёлька, еще несколько человек – они были почти такие же, как и
раньше. А вот та, у кого этот слой полностью отсутствовал прямо
сейчас стояла перед ним, со взглядом, не предвещающим ничего
хорошего.