Полумрак вестибюля заставил несколько
раз моргнуть, чтобы привыкнуть к перемене освещения. Окна,
украшенные затейливыми цветными витражами, пропускали не слишком
много света. Да и тот цветные стекляшки окрашивали в неестественные
цвета, отчего по полу расползались разноцветные пятна. Со стороны
улицы этих витражей не было видно. Видимо, окна выходили во
внутренний дворик.
Внутри было душно. Дышать стало
как-то труднее, хотя до полуденной жары было еще далеко. В
пробивающихся лучах отчетливо виднелись медленно скользящие по
воздуху пылинки. Было в их движении что-то ленивое. Со стен на
Дениса сурово взирали Великие Русские Писатели. Во взгляде их явно
читался укор за редкие визиты в храм Литературы и Слова. Денис
поежился. Отчего-то сейчас идея посетить библиотеку не казалась
такой уж великолепной. Резко развернувшись, он собрался было уйти,
но внезапно в дальнем зале раздался треск и грохот, который тут же
сменился испуганным вскриком. Подскочив от неожиданности, Денис
несколько мгновений размышлял, чего в нем больше, благородства или
рационализма – соваться в одиночку в незнакомое помещение было
глупо. Но, в конце концов, благородные порывы взяли верх – парень
сорвался с места и кинулся к источнику шума. Как оказалось,
причиной переполоха стал свалившийся книжный шкаф невероятных
размеров.
– Эй, есть тут кто живой? –
перешагивая через груду потрепанных пыльных томов и переломанных
полок, позвал Денис.
– Есть, – сквозь кашель послышался
охрипший голос. В облаке пыли проступили человеческие очертания, а
уже в следующий миг перед Денисом предстал невысокий старичок с
проплешиной на макушке и торчащими в разные стороны усами.
– Ой не зря я собирался сжечь этот
шкаф, ой не зря, – откашлявшись запричитал старик.
Толстый слой пыли осел на его одежде,
усах и левой щеке. На ухе повисла паутина. Денис с удивлением
рассматривал незнакомца, пока тот тщетно пытался отряхнуться и
привести себя в достойный вид.
– Фух, вот тебе и навел порядок, –
старик печальным взглядом обвел помещение, больше походившее на
хранилище ненужного хлама. – Век теперь тут сидеть, всё в порядок
приводить.
Охая и причитая, он принялся
поднимать разбросанные книги. И тут же опускать их на место.
Растерянность и шок не позволяли устроителю погрома взять себя в
руки и приступить к нормальной уборке помещения. Отчего-то Денису
стало жаль старика. Он сам не понял, как у него вырвалось: