— Мы заболеем и умрем…
Взаимопонимание было достигнуто, так что мы с Орвистом
отвернулись и продолжили раздеваться. Виконт помог мне стянуть
липнувшие к ногам штаны и снять обувь, после чего быстро скинул с
себя где-то сырую, а где-то откровенно мокрую одежду, сапоги и
развесил все над огнем на заранее сооруженной конструкции из палок
и… палок.
Сания чуть медлила, так что мы, уже голые — в чем мать родила,
только на шеях болтались баронский и малый графский жетоны,
рефлекторно прикрывая срам, отвернулись и дождались, пока девушка
повторит за нами. После этого, мы как те пичуги, уселись на
наиболее гладкую и чистую из добытых моими спутниками досок. Санию
посадили посередине, как саму тощую и, что уж таить — ценную часть
нашего коллектива. Виконт уселся слева, а я — справа, чтобы девушка
не смогла ненароком потревожить мою сломанную руку, которую я
сейчас баюкал на перевязи. Первое ощущение смертельной опасности
стало отступать, и хотя половина моего лица горела огнем, а в руке
пульсировала тупая, но почти невыносимая боль от порванных тканей и
сломанной кости, я как-то незаметно для себя провалился в сон.
Задремал так и сидя на доске: голый, поджав колени к груди и
упершись спиной в холодный камень скалы.
Когда я проснулся, было еще светло. Солнце закрывали тучи, но,
по ощущениям, время перевалило уже за полдень. Рядом сидела уже
Сания, а вот Орвист куда-то ушел. Видимо, поискать еще каких
обломков. Нам бы очень пригодились сейчас любые ткани, что не
выгорели дотла, да и мне бы найти под левую руку какую гладкую
палку — было бы легче идти. Меня же не будили — просто прикрыли
моей многострадальной рубашкой, которая уже просохла и пахла
костром.
Девушка увидела, что я зашевелился, но встретившись со мной
глазами, как-то быстро отвела взгляд. Будто ей было стыдно на меня
пялиться.
— Что, все так плохо? — невесело усмехнулся я.
Лицо стало болеть еще сильнее, чем раньше — первый адреналин,
который притуплял боль, ушел, и сейчас я мог в полной мере
насладиться плодами собственной тупости.
— Я бы не сказала, что хорошо… Конечно, наши бы целители мигом
это исправили…
При словах о целителях мне почему-то вспомнился проклятый Гарен.
Вот уж где был мастер лечить увечья, травмы и ожоги! Причем — вмиг!
На секунду я даже пожалел, что прикончил тогда проклятого магика,
который не смог смириться с политикой своего короля относительно
приближенных, и решился выступить против Кая Фотена. И против меня.
За что поплатился. Попасть бы сейчас под эти жирные мерзкие
лапки…