— Спорное утверждение.
— Бой был три дня назад, но заклинания огня до сих пор пылают, а
заклинания лекарей всё еще поддерживают жизнь, как в том
несчастном. Это означает, что здесь с магией Ящера еще не
покончено, и я думаю, что чуть позже мы убедимся в этом. А вся
картина будет ясна, только если мы придём сюда после рождения сферы
и изнутри посмотрим, что тут стряслось.
Шатёр Джастиро я узнал сразу: он был самым большим из всех, а
рядом с ним торчали сломанные древки королевских знамен с трехзубой
чёрно-золотой короной, символом трёх горных хребтов Переката. Нечто
разорвало его на части, сорвав плотную зелёную ткань с четырёх
центральных шестов. Вокруг лежали трупы в блестящих помпезных
доспехах — по всей видимости, личная охрана короля. Перед смертью
солдаты успели обнажить мечи и схватить пики, но неведомая сила с
пугающей легкостью впечатала их в землю, вдавив тела так, что
рыцарские доспехи буквально сплющили внутренности, сломав кости и
порвав мышцы. Я даже не мог представить, что могло оставить такие
следы.
Картину завершала пролегшая в направлении с востока на юго-запад
глубокая колея, идущая, казалось, насквозь, словно большой
жук-навозник катил огромный шар или гигантская змея решила
проползти именно тут.
Я ступил на разломанные доски деревянного переносного настила и
тут же увидел того, кого изображали на всех монетах, одетого в
кружевные пышные платья, испачканные грязью. Круглое лицо Джастиро
было бледно. От губ вниз и вбок пролегла бурая струйка давно
запекшейся крови. Пальцы монарха скрючились, будто он перед смертью
хватался за что-то, что с силой вырвали из его маленьких пухлых
ладоней, содрав при этом кожу и мясо до костей. Рядом с ним лежал
разбитый сундук с несколькими резными ручками, вокруг которого
россыпью валялось золото.
— Зэр, ты побывал во многих походах. Ты с собой казну возил? —
спросил я, оценивая на глаз тяжесть сундука.
— Нет. Когда я воевал, у меня не было лишних денег. Но если бы я
был холуем Светлого мира и мне бы пригрозили лишением головы, то,
вероятно, я бы взял в поход всё своё войско и все свои деньги, —
произнёс Зэр и склонился над королем. — Джастиро сжимал свою корону
в руках перед смертью, и её вырвали вместе с мясом и перстнями на
пальцах. Но умер он не от этого.
— А от чего? — удивился я. Тучное тело не имело с виду никаких
следов смертельных повреждений.