– Это чем же?
– Честно заслуженным отдыхом! – зная порывистый характер
толстушки, пилот на всякий случай торопливо юркнул за край
люка.
Лес окатил его душной волной полуденного зноя, звенящего от
стрекота кузнечиков, к которому примешивалось ровное гудение
охранного периметра. Окружавшие поляну стройные сосны словно
мерцали в жарком мареве, танцующем над раскалившимися на солнцепеке
камнями. На голубом небосводе уже показались первые невинные
комочки белых облаков, которые вполне могли к вечеру перерасти в
черные грозовые тучи.
Услышав непонятные шипящие звуки, пилот заглянул под крыло.
Здесь его ожидало другое, не менее занятное зрелище – вооруженный
баллончиком с черной краской Чак в респираторе и резиновых
перчатках закрашивал рыжие проплешины на корпусе корабля,
образовавшиеся после торможения в атмосфере.
– Думаешь, он после этого лучше летать будет? – поинтересовался
Шимаэл.
– Скорее наоборот, – проворчал техник, – но вот если бы кое-кто
летал чуть поаккуратней, то мне не пришлось бы заниматься такой
ерундой.
– Ты свои претензии высказывай не мне, а законам физики.
– Но можно же тормозить не брюхом, а двигателями!
– Тогда после каждой посадки тебе придется их перебирать и
чистить, – Шимаэл кивнул на черный зев турбины, – а потом еще босс
спустит с нас шкуру за перерасход горючки. По-твоему так будет
лучше?
– Вечно ты оказываешься ни при чем. Все время мне отдуваться
приходится, – Чак запустил в кусты опустевший баллончик, вынул из
коробки следующий и хитро прищурившись посмотрел на коллегу. –
Хочешь попробовать?
– Спасибо, как-нибудь переживу, – замахал руками тот, – и «Тома
Сойера» я, кстати, читал.
– Ну, дело твое, – очередная проплешина с негромким шипением
начала потихоньку сокращаться в размерах.
– А на кой ляд такой тщательный марафет наводить? Раньше как-то
без этого обходились.
– Риккардо хочет, чтобы все выглядело идеально. Богине следует
предстать перед подданными ослепительно белой, а ее небесной
колеснице – бездонно черной. Для контраста. Говорит, что мы не
должны дать аборигенам ни единого повода заподозрить нас в
жульничестве.
– В чем-то он, конечно, прав, – Шимаэл осторожно потрогал
пальцем борт корабля и, убедившись, что он не пачкается,
прислонился к теплой обшивке спиной, – ведь по одежке
встречают.
– Слушай, не напоминай мне, а?