Так истово Ассан не молился еще
никогда в жизни. Он с такой силой сжимал кулаки, что ногти
врезались в ладони. Слезы катились по его вискам и затекали в уши.
Он понимал, что наломал дров, но ведь не злой умысел был тому
причиной. Ассан молил и просил прощения, каялся и снова умолял о
пощаде. Его отчаяние колотилось в тесных рамках скудного словарного
запаса, не находя возможности высказать все, что он хотел.
Ответом ему было лишь размеренное
жужжание ночных сверчков.
Через некоторое время Ассан начал
подозревать, что Жрица о нем позабыла, и вообще, давно уже ушла, но
тут на краю начинающего светлеть прямоугольника предрассветного
неба показалось темное пятно.
– Почему ты перестал молиться?
– Я… а… э…
– Ну почему вы вспоминаете о боге,
только если вас как следует прижать?! – вздохнула Жрица. – Но даже
тогда, стоит лишь ненадолго отвернуться, как все снова возвращается
на круги своя. Почему ваша Вера так слаба?!
– Вы просили молиться молча, Госпожа,
– еле слышно прошептал Ассан.
– Молитва – это не то, что исходит из
твоих уст, а то, что идет от твоего сердца. Я услышала, как оно
вдруг умолкло, и подумала, что ты уже умер.
– Еще нет, Госпожа.
– Вижу. Тогда вылезай, – велела
Жрица, – похоже, что твои мольбы услышаны.
С третьей попытки Ассан, наконец,
смог выкарабкаться из ямы. Его всего трясло не то от пережитого
страха, не то от холода. Он поспешно ухватился за свою лопату,
чтобы не упасть.
– Твое исчезновение может вызвать
совершенно ненужные кривотолки и подозрения, так что иди-ка лучше
домой, – сказала Жрица, вытирая перепачканные в крови руки куском
простыни, –и хорошенько запомни сегодняшний урок.
– Я буду помнить его до самого
последнего вздоха! – заверил ее сторож. Он хотел посмотреть, что
стало с телом Зиолы, но его собеседница стояла таким образом, что
все загораживала.
– Лопату оставь, я здесь сама
приберу. Ступай.
Шмыгая носом и беспрестанно кланяясь,
Ассан торопливо попятился по тропинке и скрылся за кустами. Сегодня
он и вправду лицом к лицу познакомился с настоящим
страхом.
Когда его шаркающие шаги стихли
вдалеке, Жрица запустила руку в карман и извлекла из него свой
трофей. Она подняла ладонь к глазам, рассматривая находку в бледном
свете зачинающегося утра.
– Что ж, вот он каков, ваш Гром
Небесный! – хмыкнула она, и на ее тонких губах заиграла улыбка, не
предвещающая ничего хорошего.