– Стреляйте, чего глазеть! – крикнул он лучникам.
Те только и ждали приказа. Несколько сотен оперенных жал устремились к сердцу, глазам, легким Урайна. Урайн приподнял край плаща, заслоняя лицо, словно бы путник, защищающийся от вьюги.
Несколько сотен стрел исчезли в багровых складках неведомой ткани. Урайн продолжал идти вперед.
Войско ахнуло в пять тысяч глоток. У самых матерых ветеранов ослабели колени. Клин заколыхался, готовясь превратиться в стадо разбегающихся баранов.
– Стоять! – прогремел над войском Иогалы страшный приказ. – Стоять, ибо я есть Благо!
И все остались стоять. Только конь Иогалы скинул своего седока и, разбрасывая копытами неглубокий снег, понесся в лес.
И тогда Урайн заговорил негромким, спокойным голосом, но его слова слышали все.
565 г., Весна
Урайн не спешил. Рядом с Линнигом за конец зимы и начало весны вырос большой военный лагерь, в котором расположилась объединенная армия. Над войском по-прежнему начальствовал Иогала, а над Иогалой – Урайн и воля Хуммера. Он дождался наступления весны, дождался, когда раскисшая лесная дорога на запад подсохнет и первая листва тронет серые ветви вязов. После этого он выступил.
Через месяц десятитысячное войско Урайна появилось под стенами Варнага.
Через месяц и один день Урайн, сопровождаемый преданным Иогалой, вошел в приемные покои герверитского царя Бата Второго для переговоров.
Через месяц, один день и один час Бат Второй был зарублен Урайном на глазах у вельмож, сановников и дворцовой стражи.
Царем герверитов стал Октанг Урайн. Все присутствующие незамедлительно присягнули ему на верность. Глупо противиться воле того, чей меч с одного несильного удара способен распластать человека на две дымящиеся половины.
Урайн подошел к пустому деревянному трону, единственным украшением которого была незатейливая резьба, покачал головой и промолчал. Трон он решил оставить, но весь Варнаг, вся Земля Герва, вся Сармонтазара подлежали коренному изменению.
Народы жаждут Нового Блага, и народы его получат.