Перед дверью Николай остановился. Курсант-разгильдяй, тот
прежний, зелёный мальчишка, хулиган, боролся в нём с закостенелым и
тошнотворно правильным занудой-буквоедом. Соколов тряхнул головой,
отгоняя последние сомнения и хулиган, наконец, победил. Вторая,
гораздо большая, порция бренди, перекочевала из бутылки в стакан, а
затем и в организм энсина.
Занюхав рукавом, Соколов поставил бренди и стакан на пол и
принялся осматривать дверь. Замок конечно был ему не по зубам,
система реагировала исключительно на лейтенанта Майер. А вот сам
механизм двери оказался до боли знакомым. Николай припомнил, что в
учебном корпусе Академии, где чаще всего проводились занятия,
стояли именно такие двери. Вспомнить, как этот механизм кадет
Соколов вскрывал в юности, оказалось делом двух минут.
Изнутри каюта лейтенанта выглядела несколько сумрачной,
освещение приглушено, и глазам требовалось немного времени, чтобы
привыкнуть. Помещение оказалось много просторнее, чем Николай
ожидал. Запахи дезодоранта, бренди и шоколадных конфет витали там.
Толстый, пушистый ковролин по всему полу. Рабочий стол у стены,
рядом в стену встроен книжный шкаф. Справа у переборки широкая,
двуспальная кровать. Практически напротив кровати, близко к
противоположной стене, круглый стол на одной центральной ножке.
Стулья, комплект к столу, стояли вдоль стены. А в самом дальнем
углу, возле ещё одного книжного шкафа, в кресле виртуального
проектора, сидела хозяйка каюты.
Николай налил пару глотков в стакан, опрокинул и прошёл дальше
внутрь. Что именно транслировало для хозяйки виртуальное кресло, ни
увидеть, ни услышать он не мог. Но она его не замечала, это факт.
Очередной глоток чего-то из бокала и Майер снова расслабленно
полулежит, закрыв глаза.
Николай тактично кашлянул. Лейтенант открыла один глаз и снова
закрыла. Соколов кашлянул громче, его уже разбирал смех. Майер
снова открыла один глаз, потом вскочила. Вернее будет сказать,
попыталась вскочить. С третьей попытки ей удалось подняться с
кресла, держась за полки книжного шкафа. Николай теперь мог
лицезреть почти голую лейтенанта Майер во всей красе. Это
потребовало ещё пол стакана и рукав. Срочно.
Майер была хороша. Действительно хороша. Никаких следов пластики
или других вмешательств, лейтенанту это было ни к чему. Природа её
не обидела ничем. Привлекательные формы и пропорции фигуры,
длинные, стройные ноги, приятные глазу округлости, волнующие
мужскую кровь. Густые, волнистые волосы собраны блестящим ободком,
белая блузка расстёгнута, упругие, заострённые, в меру полные груди
торчат наружу. Она с минуту смотрела на Соколова держась обеими
руками за встроенный в стену книжный шкаф. Потом до Майер дошло,
что он действительно стоит в каюте, её глаза вспыхнули.