Секретарша, зажимая рот обеими руками, тряслась от безудержного
смеха, у неё даже уши покраснели. Похоже, уже к вечеру молва об
этом представлении расползётся по всей штабной канцелярии.
- Ты, наверное, хочешь меня о чём-то спросить, - сложив руки за
спиной, неторопливо проговорил Штайнер, пристально глядя на
Николая.
Соколов вздохнул, воздев глаза к потолку. Как же много вопросов
он хотел бы задать.
- Ни черта толком не понял, сэр, но два вопроса есть. Тупых как
пробка.
- Валяй.
- Первый, за что и ради чего вы только что умыли майора,
сэр?
Штайнер поднял брови.
- За что, это потом, сам узнаешь, как-нибудь. Может быть. А вот
почему... Какой-то малец, из незарегистрированного «краусса»,
разнёс грузовой ангар, на некой космической лоханке. Грузов не
досчитались на сколько-то миллионов. Говорят даже, от кого-то
что-то там осталось. То ли ноги, то ли руки. Не припоминаешь
такого?
Соколов понимающе покивал.
- Та хреновина «краусс» называется?
- Называется. Давай свой второй вопрос.
- Какие будут приказания, господин командор?
Штайнер снова оскалился, прищурив левый глаз.
- Дурачка ты здорово изображаешь, талантливо. К интенданту дуй,
форму получи, потом в казарму офицерскую на постой. Тебя даже
проводят. Чтобы ты не потерялся, а то таланты, понимаю. Завтра для
тебя что-нибудь найдётся. Эти твои характеристики красиво написаны.
Но я сам посмотреть хочу, на что ты годишься. А то может придётся
мне, из-за тебя, майору бутылку ставить. Свободен.
На полпути к двери Соколов остановился, обернулся и задал
терзавший его вопрос:
- Сэр. Будут ли какие-то последствия для лейтенанта Майер?
Штайнер посмотрел на него как на мышь, или на вошь, и сел на
край стола.
- Здесь упоминалось о лейтенанте Майер? Вообще, о ком нибудь ещё
упоминалось?
- Никак нет, сэр! - с облегчением откликнулся Николай, -
виноват!
- Исчезни уже.
Едва Соколов вышел, закрыв дверь, к нему обратился
секретарь.
- Энсин Соколов, задержитесь пожалуйста.
Николай воззрился на него, остановившись. Лейтенант показал ему
назад, в кабинет. Соколов оглянулся. Штайнер всё ещё полусидел на
столе, а его секретарь-адъютант стояла перед ним. Командор что-то
ей говорил, а женщина кивала. Через минуту она вышла к нему.
Первое, за что сразу же зацепился взгляд Николая — походка. Слишком
мягкая и пружинистая для штабного офицера. Да и фигура уж очень
тренированная. В руке у неё небольшая армейская сумка.