Он смотрел куда-то вбок, вертя в
руках палочку, не кидал своих красивых фраз, выглядел утомлённым и
несчастным. Лэннери ободряюще хлопнул его по плечу:
– Не огорчайся! Наставница вряд ли
будет ругать тебя за то, что ты не убил хибри с первого раза.
Ему ещё хотелось добавить, что
Ирлани и её подружке далеко до Саймена, пусть они и выполняли все
задания Наставницы безупречно. Такими человечными, как Саймен, тем
феечкам вовек не стать... да они, пожалуй, и не захотели бы. Они
ведь презирают людей и всё, что тем свойственно.
– Восходит Золотая Звезда! Пора
возвращаться, – донеслось до Лэннери негромкое щебетанье. – Мой
сайкум заждался меня в триклии**, как и кувшинчик с росой! Альди,
давай поедим и на берегу озера погуляем. Или хочешь куда-нибудь в
другое место на прогулку отправиться? Помнишь, как хорошо в горах,
там, где синие травы растут?
Заглушая ответ Альди, до Лэннери
долетели причитания деревенских. Несколько человек под руководством
мэйе подняли тела хибри и той женщины и понесли прочь – вероятно,
на местное кладбище. Не дело хоронить слугу Мааль рядом с
человеком, и феи должны были напомнить об этом. Мёртвую хибри надо
уничтожить магией. Лэннери видел, как Ирлани и Альди прервали своё
щебетанье и нерешительно переглянулись; ещё одна душераздирающая
сцена не входила в их планы. К тому же лучшие ученицы Школы
наверняка хотели первыми показаться Наставнице. Дескать, смотрите,
мы быстрее, чем те двое, управились с заданием!
Саймен вдруг потянул Лэннери за
рукав:
– Лэн, пойдём к бездарным… то есть,
к людям, – поправился он, поймав взгляд друга. – Объясним, что
хибри нельзя хоронить, как человека, а её мать сами предадим земле,
– судя по этой высокопарной фразе, к Саймену полностью вернулось
самообладание. – Это было бы настоящее доброе дело! Давай
увеличимся и лопаты в руки возьмём.
Ничего более нелепого, чем копать
могилу, Лэннери и представить себе не мог. Комья земли, летящие во
все стороны, труп, который надо поднять за руки и за ноги и уложить
в свежевыкопанную яму… Представив эту картину во всей красе, юный
фей почувствовал брезгливость. К тому же Наставница всё равно их не
похвалит, потому что сейчас время фей Золотой Звезды. Об этом он и
напомнил Саймену, после чего друг вздохнул и помрачнел:
– В том-то и беда, что мы боремся с
несправедливостью и делаем добрые дела только в указанное время! Я
вижу в этом что-то бездушное, Лэн.