С тех пор минуло две недели.
– Изул, а когда мы приедем в порт? –
спросила Анфигрена, качаясь в повозке. Всякий раз, когда та
проезжала по дорожным ухабам и камням, сестрёнка подпрыгивала и
хваталась за руку Изулена. Бледная, притихшая, с покрасневшими от
слёз глазами, Анфигрена выглядела совершенно несчастной. Эх, скорее
бы увезти её отсюда! Изулен надеялся, что феи поймут – им лучше
найти другую девчонку. «Какая разница, из кого лепить идеальную
фею?! Звёздный дар, предназначение – это только слова! В Анфигрене
никогда не было ничего особенного», – думал Изулен. Вероятнее
всего, что феи ошиблись – и как дорого ему и сестре стоила эта
ошибка! Из-за них матери стало хуже, а так, может быть, лекарь ещё
вылечил бы её.
Хоть сестру Изулен убережёт от
крылатых! В конце концов, он дал клятву матери перед тем, как Кэаль
Справедливая забрала её к себе.
– Нам ехать до Алой Звезды. Если
затошнит, скажешь, и мы остановим повозку, – Изулен покосился на
широкую спину возницы, погонявшего волов. Это был тупой, неуклюжий
деревенский верзила, который за пару серебряных цейлов
согласился довезти их с сестрой до самого порта. Мелькала мысль,
что возница захочет отобрать и остальные деньги, а ограбленных
путников бросить на пустынной дороге. Но как бы не так! При себе
Изулен держал острый нож, да и дрался неплохо – в родном городке
могли бы много об этом рассказать.
Анфигрена долго молчала и наконец
заговорила:
– Меня не… со мной всё хорошо, –
поправилась она, будто избегая слова «тошнит».
Её уже тошнило один раз, и тогда
остановить повозку не успели. На холщовом платье осталась грязная
полоса, и башмаки – грубые башмаки на деревянной подошве – тоже
были испачканы рвотой. Пахло от Анфигрены прескверно. Других
платьев у неё не было, и Изулен корил себя за то, что не догадался
где-нибудь достать обновы. Не подумал, бежали-то в спешке!
Он отвернулся, взглянул на
проплывавший мимо лес. Золотая Звезда пронизывала своим сиянием
ветви деревьев, зелёные кустарники, высокие травы. Хорошо бы
остановить повозку, выйти, прогуляться, найти ручеёк и напиться из
него…
– Есть не хочешь? – спросил Изулен
сестру который раз за день. Зачерствевший ломоть хлеба так и лежал
у него в котомке – прихватил с собой после ночлега в какой-то
грязной деревушке. Всё остальное было съедено, и Анфигрене впрок не
пошло.