– Она не отказалась от своего дара.
Значит…
– Она его не приняла, – бесцеремонно
перебил фею Изулен. – Значит, отказалась!
Анфигрена сжалась в комок и всё
повторяла слабым, дрожащим голосом: «Серенькие, серенькие,
серенькие…»
– Оставь её в покое, – фея нахмурила
свои безупречные брови и подняла серебристую палочку. – Дай бедной
девочке решить самой. Ни ты, ни твоя мать об этом даже не
подумали!
– Не смей говорить о моей матери! –
Изулен подобрался, готовый выхватить у феи палочку. – Она умерла
из-за вас! Потому что вы хотели забрать мою сестру!
Он помнил, как мать сжимала его руку
и шептала: «Не отдавай им Анфи. Только не феям. Сестрёнка – это
всё, что у тебя есть…»
– Твоя мать умерла, потому что
пришёл её час. А мы тут не при чём! – Фея злилась, с неё как будто
слетела маска доброты и красоты. Изулен на миг понадеялся, что и
Анфигрена это заметила, но она, кажется, уже ничего не видела –
только всхлипывала, уткнувшись лицом в грязные ладони. А затем
вскинула голову и пронзительно выкрикнула:
– Серенькие!
Изулен вдруг обнаружил, что небо над
ними потемнело, услышал, как охнул и выругался возница. Феи в
едином порыве подняли палочки, а сверху налетели с криками, от
которых у Изулена заложило уши, серые птицы.
Рассмотреть их он толком не успел.
Изулен прикрыл собой Анфигрену, выхватил нож из-за пояса. Он видел,
как из палочек фей вырвались белые, золотистые, алые лучи. Видел,
как две птицы шлёпнулись о землю, как мешки, и их тела вспыхнули
пламенем. Видел, как у феи в алом платьице вырвали палочку узким
клювом. Спустя миг пронзённое насквозь тельце повисло на этом же
клюве. Краем глаза Изулен заметил, как в лесу промелькнула и
скрылась огромная фигура возницы. Сбежал!
– Мы защитим девочку! – Фея в белом
повернулась к Изулену. Потратила драгоценное время на эти
высокопарные слова и ободряющую улыбку…
– Сзади! – заорал Изулен.
Она выстрелила белым лучом, не
оборачиваясь, и конечно, не попала. Взгляд Изулена на миг
задержался на подлетавшей птице – Кэаль Справедливая, да у этих
тварей по одному глазу, и тот на лбу! Удар крылом – и фея отлетела
в сторону.
Птицы налетели на Изулена, как буря
из перьев и острых когтей. Он ударил наугад, но удивительное дело –
нож отскочил от птичьего тела, как от брони! Сбоку больно хлестнуло
по лицу крылом, мелькнула лапа, едва не попав когтем в глаз. А
затем Изулена облепили и оторвали от Анфигрены. Он закричал, срывая
горло: