Варфоломей сидел на пуфике и примерял мокасины Tod’s из
мягчайшей кожи.
— Ну как? — Амадей склонил голову набок, — Твои ноги уже ощутили
райское блаженство? Готовы порхать, словно... хм.... словно стая
бабочек?
— М-м-м... — неопределенно ответил Варфоломей.
Он немного стеснялся своих ног. Да и сравнение ему совсем не
понравилось. Где бабочки, а где чертовы ноги? Все-таки копыта
выглядят солиднее. А пальцы — такие беззащитные! И шевелятся
смешно. Да еще улыбчивые девушки-консультанты очень пристально
смотрели на его стопы. Это черта смущало.
Варфоломей привык, что на него в Аду все таращатся, как на
диковинку, и рассудил, что Земля в этом отношении ничем не лучше.
Он не мог знать, что этим вечером Лучия, которая принесла ему
черные мокасины, на привычный вопрос своей тетушки: «Как сегодня
твой день?» ответит: «О, тетя, сегодня я видела мужчину с самыми
красивыми ногами. У него такие ровные пальцы! И ни единой мозоли,
словно он никогда в своей жизни не носил башмаки».
— А мне пришлось походить в лаптях. Вот где была пытка-то, —
доверительно сообщил Амадей. — И побегать в них пришлось. К обуви
вообще молниеносно привыкаешь, когда за тобой гонится толпа с
вилами и горящими факелами. Прямо вот любой дискомфорт снимается.
Нет. Только не красные, — это уже было сказано девушкам, которые
упорхнули в недра магазина за новыми коробками.
— Надо скорее определяться. Тебе еще бы фрак добыть. Оперу нужно
слушать во фраке. Даже не спорь. Тут я старомоден, как говно
мамонта. Одежда помогает настроиться на нужный лад... погружает в
правильную атмосферу. И мы черти, а не варвары, чтобы слушать
благородную музыку в джинсах!
***
Завтракать Ева с Маринкой спустились под бодрое «Вон-джорно».
Седовласого «льва» сменил белозубый парень. Форменный пиджак был
расстегнут, галстук небрежно завязан, а густые волосы взъерошены,
но вид в целом был шикарный. Вполне возможно, этот улыбчивый
венецианец являлся прямым потомком самого Казановы. Он проводил
«сеньор» в гулкий сводчатый зал, где их ждал завтрак со свежими
круассанами и итальянским кофе с нежной пенкой.
Пока Ева щебетала о выставках и всяких чудесах древнего города,
Маринка задумчиво смотрела куда-то в сторону.
— Марин, ты чего? Ты здесь? Ты меня слышишь? О чем
задумалась?
— Да так... Извини, просто неважно себя чувствую. Знаешь, такое
ощущение, что мигрень начинается.