«…Фёдор Лямкин,
житель станицы Загорищенская, отставной унтер-офицер
Кайзерлихмарине, подобран охотниками в трёх верстах от упомянутого
села в бессознательном состоянии. Судя по рассказам односельчан,
пострадавший вёл замкнутую жизнь в отдалённом таёжном зимовье и
посещал Загорищенское изредка, для закупки припасов. На теле Фёдора
Лямкина обнаружены химические ожоги и иные повреждения,
характерные, согласно заключению сельского фельдшера, оказавшего
ему первую помощь, для ручного оружия инри. Когда пострадавший
приходил в себя, он рассказывал о виденном над тайгой гигантском
летающем жуке, а так же об уничтоженных оным «жуком» инрийских
боевых «облачниках». В подтверждение последнего Фёдор Лямкин
предъявил берестяной туес с мёдом диких пчёл, в котором сохранилась
отрезанная голова одного из нелюдей. Ужасный этот трофей был
осмотрен казачьим урядником станицы вместе с прибывшим из уездного
города полицейским чином, о чём был составлен надлежащий протокол.
Попытки выяснить у пострадавшего, где именно он раздобыл голову,
успеха не принесли, поскольку тот впал в тяжкое забытьё, в каковом
и пребывает до сего времени. Губернатор Новой Онеги распорядился
провести подробное следствие, для чего назначен чиновник по особым
поручениям, долженствующий отбыть в станицу Загорищенская в самом
скором времени. На вопрос, заданный корреспондентом нашей газеты:
«а почему пострадавшего не доставят в Новую Онегу, где им могли бы
заняться врачи Имперского Госпиталя?» упомянутый чиновник дал
разъяснение, что Фёдор Лямкин пребывает сейчас в столь тяжком
состоянии, что попытки перемещать его, несомненно, приведут к
летальному исходу.
Необходимо добавить,
что ничего подобного до сих пор в Загорье замечено не было, и если
бы не упомянутая выше голова (согласно данным упомянутого
полицейского протокола, отделённая от туловища не больше недели
назад), то всё это можно было бы смело списать на бредовые
галлюцинации. Однако, и страшный этот трофей, как и характер
ранений самого Лямкина заставляют делать самые худшие
предположения…»
- Что за вздор! – Елена очаровательно наморщила
носик. – И чего только не придумают эти газетчики! Отрезанная
голова в меду – кто, скажите на милость, в такое
поверит?
Они беседовали на заднем сиденье открытого
дампфвагена – губернатор, заранее поставленный в известность о
прибытии профессора Смольского, послал на пристань адъютанта с
транспортом для встречи высокопоставленного земляка. И теперь
попыхивающий паром экипаж бодро катился по деревянным мостовым в
сторону кварталов, где обитали имперские чиновники, семьи офицеров,
купцы и промышленники – их в Новой Онеге всегда было хоть пруд
пруди. Елена озиралась по сторонам и чувствовала, как настроение её
постепенно улучшается. Дома здесь архитектурой больше напоминали
Столицу, как и витрины магазинов, и облик прогуливающейся по
тротуарам «чистой» публики; по мостовым пыхтели многочисленные
дампфвагены, один раз мелькнуло даже огромное колесо, внутри
которого на маленьком кожаном сиденье устроился человек, и
паровичок за его спиной отчаянно плевался струйками дыма. Айнрад,
юркий, быстрый механизм, потеснивший в крупнейших городах
КайзерРайха верховых лошадей… То там, то тут мелькали разносчики и
уличные торговцы на скрипучих «прыгунцах». А ведь три года назад,
припомнила Елена, их не было вовсе - только старомодные лотошники в
белых фартуках и с деревянными коробами на груди, во весь голос
расхваливающие свой товар.