На миг Стефан встретился с ней взглядом. Я же могу
уничтожить этих тварей, будто сказала колдунья.
Я могу сжечь их, как старое сено, и мне даже
не надо двигаться. Но я не смею этого
делать.
Не раздумывая, Стефан бросился к ней. Но усики
оказались готовы, и ему пришлось обороняться самому, благо что
отточенное до бритвенной остроты стекло рассекало их куда
лучше железа.
— Кажется, они кусаются, — выдавила Дейдра. Траппер
посмотрел на её ноги и увидел, как один
из усиков впился в бедро и уже наливался красным,
буквально на глазах разбухая и увеличиваясь.
Первый же удар оборвал обед твари, а потом Стефан
принялся освобождать женщину от остальных. Дейдра двигалась
с трудом, словно в воде, а через минуту и вовсе
уселась у стены, тяжело дыша.
— Больно... — донеслось сквозь маску.
Эпсилон отчаянно сражался осколком, почти таким же, как
у Стефана, только с красивой наборной рукоятью
и вычурной гардой. За его спиной уже лежали двое солдат,
пытаясь отдышаться. На капелална набросилось с десяток
усиков, и мужчина с трудом оборонялся. Шахматист
и вовсе куда-то пропал, а путь его отмечал кровавый след,
тянущийся к дыре.
Там же лежал все ещё заряженный арбалет.
Стефан отсёк очередной усик и метнулся к нему. Дышать
становилось все тяжелее, камни не могли отдавать кислород с
надлежащей скоростью. Несколько нитей попытались было пресечь ему
путь, но быстро оказались на полу. Одним движением Стефан подобрал
арбалет, прыгнул к дыре и нажал на спуск — и ничего не произошло.
Спокойно, сказал он себе, буквально спиной ощущая, как
тянутся к нему кровососы. Его даже не сняли
с предохранителя.
За те мгновения, что он переводил рычаг
предохранителя в боевой режим, сердце будто ударило тысячу
раз. Где-то внизу Стефан видел целый комок этих проклятых усов, без
конца шевелящийся, как гнездо змей, и он знал, что
у чудовища есть где-то и тело, вот только оно далеко
отсюда и вряд ли выстрел заденет его. Но отступать
уже не имело смысла.
Щелчок — и на этот раз тетива рванулась, посылая
в клубок светящуюся смерть. Стефан едва успел отклониться
назад, как в глубине подвала вспыхнул синий свет и наверх
пошла горячая волна. Что-то ухнуло далеко внизу, затрещало, как
падающее дерево, а потом усики один за другим заскользили
назад. Тварь отступала, признавая поражение.