К сожалению у того, старого имама Шамиля,
сказать честно, была своя правда, долго и тщательно взлелеянная им
в бесконечных молитвах и рассуждениях с суфийскими старцами. По
этой правда многочисленные кавказские народы Чечни и Дагестана
могли жить своим законом, религией и обычаем, ни на кого не
оглядываясь и никого не опасаясь. С фанатичностью неофита он верил,
что в их маленьком мирке, зажатом между мощными соперничавшими
державами, десятки этносов и народностей могут жить в мире и
согласии. Имама верил, что только Российская империя, бесцеремонно
давящая на Кавказ, мешает им существовать и строить настоящее божье
царство.
Эта правда и питаемая ею убежденность буквально
пропитывала горские народы Кавказа, что впечатывалось в их
многочисленных сказаниях, сказках и легендах. В этом мире
непокорные джигиты яростно сражались с несправедливостью, жестоко
мстили за обиды своей семье и своему роду. Черноокие горянки без
единой тени сомнения бросались в глубокие ущелья, лишь бы не
познать горе бесчестия. Босоногие мальчишки, крепко сжимая в
слабеньких ручонках выпавший из рук убитого отца или брата кинжал,
кидались на врага, чтобы зарезать его или вцепиться ему в горло.
Это был одновременно страшный и прекрасный мир, в котором
бесконечная синева неба, кристальная чистота горных ручьев и
суровая красота огромных гор воспитывали особое понимание свободы и
родовых уз. Здесь сказанное слово стоило так много, что его нельзя
было оплатить никакими деньгами. За каплю пролитой крови в горал
платили только кровью или порохом.
К сожаления, как прекрасно помнил Ринат, эта правда
была правдой маленького человека, ограниченного своим мирком и
своими интересами. Он верил, что сможет по собственному хотению
обустроить свой крохотный мир, пусть и насчитывающий подчас десятки
или сотни тысяч квадратных километров, и несколько миллионов
жителей. Правда, его вера всякий раз в человеческой истории
сталкивалась с неумолимым катком реальности, с легкостью
подминавший под себя небольшие народы с их самобытной историей,
традицией и культурой. И, чтобы им физически выжить и развиваться
дальше, нужно было стать частью какого-то более сильного
мировоззренческого проекта, который, сохраняя своеобразие каждого
народа, вырабатывает некое единое целое для всех. Именно в этой
жестокости циничности и состояла настоящая правда прошлого и
сегодняшнего мира, который не все хотели и хотят
понимать.