Это разговор затянулся, вызывая у окружающих
искренне недоуменные взгляды. Свитские не один и не два раза
пытались подойти к ним, но всякий раз под недовольным взглядом
цесаревича пятились обратно.
Наконец, Ринат почувствовал, что иссяк. Его инсайды
из будущего, выдаваемые им за предсказания из Персии, закончились.
Мысль о мире междук империей и Кавказом высказана. «А теперь пора и
честь знать. Как говориться, мавр сделал свое коварное дело, мавр
может уйти». С этой мыслью Ринат начал пятиться назад, не спуская
глаз с ошеломленного цесаревича. Достигнув стоявших в оцеплении
казаков, он ужом ввинтился между ними и юркнул в первый же
попавшийся узкий проем между домов. Отсюда было не больше сотни
шагов до выхода из крепости, за которой расстилался ожидавший его
непокоренный Кавказ.
- Эх-ма! Братцы, гляньте! Это же наш знакомец! -
Ринат едва не кинулся бежать от громкого крика, что раздался у него
за спиной. - Забыл что ли своих спасителей?! Ох и коротка видно
память у горцев, - осуждающе цокал языком до боли знакомый
голос.
Обернувшись, он наткнулся на группу казаков, что
нашли его в горах и привезли в крепость. Ринат уважительно склонил
голову и приложил руку к правой стороне груди, снова благодаря за
свое недавнее спасение. Пожилой казак, бывший у них за старшего, в
ответ довольно кивнул. Мол, принимает благодарность.
- Смотрю, все бродишь и бродишь, как неприкаянный.
Видно, так и не нашел своих, - сочувственно произнес казак. - Плохо
одному. По болезни и воды некому будет подать. Не след жить одному,
своих держаться надо. Правда, козаки? - те в ответ что-то
утвердительно прогудели. - А, давай-ка, с нами пошли. Поснедаешь
хоть досыта. Потом в баньку сходим, попаримся. А то завшивел поди,
грязью оброс. Знаешь, какая она, русская банька? Все болезни как
рукой снимет. Да откуда тебе знать-то, - махнул он рукой. - Попарим
так, что Аллаха своего поминать будешь. Ха-ха-ха... Вона Митюха
тебя и попарит. Митюха? - здоровенный казак тут же закивал головой,
похлопывая воздух огромными, как лопата, ладонями. -
Пойдешь?
Непроизвольно поежившись, Ринат всем телом ощутил,
насколько он грязный. Словно специально зачесалась пропотевшая
спина. Глубоко вздохнув, он ощутил тяжелое исходящее от него амбре.
«Помыться не помешает... Тысячу лет в бане не был». Живо
представляя золотистые липовые доски банных полатей, ядреный
дубовый веник в запарке, он едва не застонал от предвкушения. «Черт
побери, так попарюсь, что кожа слезет... Я тебе, казачина, покажу,
как по настоящему париться. Век помнить будешь. Еще детям и внукам
будешь рассказывать, как париться нужно».