Северн на минуту замялся, глядя на ящики с травами.
– Помню, моя мать собирала во время полнолуния маргаритки, резала их, смешивала с каким-то маслом и накладывала на лицо. Помню, отец смеялся и говорил, что от этого ее веснушки не исчезнут. Но, по-моему, они все-таки исчезали.
– А маргаритки белые?
– Не помню. Сколько еще продлятся твои месячные?
– Четыре дня, – ответила она, удивляясь, как быстро привыкла к его нескромным словам.
– Рана почти зажила, и ждать неразумно.
– Ричард де Лючи мертв. Кого нам бояться? Я – твоя жена, и кто знает, может, ты бываешь со мною по десять раз на дню.
– Твое невежество достойно сожаления, – засмеялся он. – Провозглашаешь себя целительницей, а ничего не знаешь о мужчинах. Мужчина не способен взять женщину столько раз на протяжении одного дня. Четыре раза, ну, пять, если женщина сгорает от желания и владеет определенным искусством. Женская красота тоже увеличивает возможности мужчин.
– Нет, пять раз – чересчур суровое наказание. – Вспомнив первую ночь, Гастингс содрогнулась. – Даже ты не станешь так часто принуждать меня.
– Если это чересчур много для тебя, зачем же болтать о десяти?
– Просто сказала, и все. Я вовсе не имела в виду что-то определенное. Для тебя и пять раз слишком много.
– Теперь оскорбляешь мое мужское достоинство? – Северн шагнул в ее сторону.
– И не думала, – отшатнулась она. – Я оскорбила себя. Я не обладаю ни искусством, ни желанием, ни красотой. Ты сам говорил, что я обыкновенная.
– Я тебя научу. – Ему не понравились ни столь быстрая уступчивость, ни ее логика. – Я сказал так лишь для того, чтобы ты не вообразила, что раз ты богатая наследница да еще красавица, то в чем-то превосходишь меня.
Гастингс и так знала, что ни в ее теле, ни в лице нет изъянов, но все же спросила:
– По-твоему, я красивая?
Северн оценивающе взглянул на нее.
– Нет, столь высоко я бы не стал тебя возносить, хотя для жены ты вполне миловидна. От жен и не требуется ничего сверх обычного, – добавил он, гадая, что у Гастингс на уме. – А если уж они родились наследницами вроде тебя, то большое счастье, что у них нет кроличьих зубов, двух-трех складок жира под подбородком или же волос над губой, как у той женщины Бил. В этом отношении ты меня даже радуешь, при взгляде на тебя не становится тошно. Но жены созданы не для того, чтобы приносить мужьям радость. Они предназначены рожать им детей.