– Ну вот, живет он где-то в районе третьей больницы, точный адрес я не знаю, никогда там не была. И с родителями его никогда не встречалась. А видела я его дня через три после того, как все это случилось. Дима пришел к нам, спросил Лелю, я сказала, что она в больнице. Рассказала все, что с ней произошло. Он удивился, спросил адрес больницы… На следующий день навестил ее и… больше не приходил, – глядя в окно, проговорила Тамара Константиновна.
Лариса понимающе покачала головой.
– Ну что ж, на данный момент я, кажется, узнала все, что меня интересовало. Единственная просьба – нельзя ли мне взглянуть на Лелю?
Тамара Константиновна как-то нервно дернулась и неуверенно посмотрела на Ларису. Татьяна снова вздохнула.
– Я абсолютно ни о чем не стану ее спрашивать, – поспешила добавить Лариса.
– Ну хорошо, – выдохнула женщина. – Но сразу предупреждаю, что зрелище…
Она не закончила фразу и отвернулась, прижимая в глазам платочек. Татьяна склонилась к Ларисе и тихонько сказала:
– Я ее видела. Зрелище и впрямь жалкое, особенно если вспомнить, какой она была три месяца назад…
– Пойдемте, – взяла себя в руки мать Лели и двинулась к двери в соседнюю комнату. Лариса пошла за ней, Татьяна осталась сидеть на стуле.
В небольшой комнате с завешанными шторами на узкой кровати лежала девочка, которой на вид можно было дать лет тринадцать. Лицо сейчас было настолько бледным и ничего не выражающим, что казалось мертвым. На вид она была просто прозрачной и невесомой, что еще больше подчеркивало ее болезненность и делало совсем ребенком. Лариса посмотрела на склоненную набок голову девушки и увидела, что красивыми в ее облике можно было назвать лишь волосы, светло-пепельные, точь-в-точь как у матери, только заплетенные в две тугих косы.
Девочка подняла на Ларису свои грустные глаза и как-то испуганно, как показалось Котовой, на нее посмотрела. Лариса тут же отметила про себя невероятное внешнее сходство с матерью, с разницей лишь в возрасте и комплекции.
Девочка перевела вопросительный взгляд на мать и чуть приоткрыла рот, словно пытаясь что-то сказать. Тамара Константиновна бросилась ее успокаивать:
– Ничего-ничего, Лелечка, не волнуйся, это моя приятельница пришла тебя проведать. Тебе что-нибудь принести?
Девочка едва заметно покачала головой.
– Ну, отдыхай, отдыхай, милая, – поправила мать одеяло на кровати. – Мы не станем больше тебя утомлять.