– Усташ, какого цвета зебра?
– Ты же знаешь, она полосатая.
– А черная она – в белую полоску? Или белая – в черную?
– Думаю, тебе лучше обсудить это с бабингой.
Но французу хотелось поговорить:
– Это правда, Усташ, что тебя видели в Каркахенте?
Вообще-то о таких вещах не спрашивают. Буассар это знал, но, наверное, я сам спровоцировал его своим невысказанным вслух расположением. За добро всегда платят. Иногда дорого.
– Не злись, – понял меня Буассар. – Я под тебя не копаю. Просто мне говорил о тебе один парень. Он был итальянец и работал на крупную газету, хотя ходили слухи, что работает он не на газету, а на Интерпол. В конце концов для него это кончилось плохо. Но перед этим, Усташ, он умудрился взять интервью у самого майора Мюллера.
– Зачем макароннику понадобилось брать интервью у майора Мюллера?
– Чтобы рассказать миру про нас. Правду. Слышал про такое слово? Это его собственные слова. Кое-кто в мире якобы еще не знает про нас всей правды, а кое-кому якобы этого хочется. В кармане макаронника, Усташ, мы нашли список. Довольно подробный, со всякими деталями. Ну так вот, Усташ, там было и твое. Этот макаронник и меня, кстати, спрашивал: не встречался ли я где-либо с парнем по кличке Усташ? Я, понятно, отнекивался. Откуда мне знать парня с такой кличкой, правда? – Буассар негромко хохотнул. – Но если честно, Усташ, этот макаронник, кажется, кое-что знал о тебе. Он утверждал, что натыкался на твой след в Аргентине, а потом в Испании. Не знаю. Может, врал.
– Чего он хотел?
– Подробностей. Но капрал этого не допустил. Впрочем, еще несколько лет назад настырный макаронник сумел добраться до испанского поселка Бенинганим, того, что рядом с Каркахенте. Мало кто знает, что в Каркахенте находится военный лагерь усташей, давным-давно проигравших свою войну. Я потому тебя и спрашиваю, Усташ, что никак не могу понять. Ну если нет на свете самостоятельного государства Хорватия, если сама партия усташей давно объявлена вне закона, то как могут существовать, да еще в Испании, военные лагеря усташей?
– Это ошибка, наверное, – неохотно ответил я. – Ну, лагерь, ну, есть там ребята из Хорватии, уверен, что это просто иммигранты, и их не много. Думаю, это просто спортивный лагерь.
Буассар затрясся от смеха.
– Конечно, спортивный, о чем я и говорю! Макаронник утверждал, что там проходили подготовку очень спортивные ребята. Вроде тебя. Ты не злись, Усташ, я тоже занимался в похожем лагере. Видишь эти шрамы? Я заработал их на тренировках.