— Отдадут в
семью, где есть кормящая мать. А ту потаскуху, что дитя бросила,
найдут и высекут, если не убьют.
— А если бы
ребенок был внебрачный?
— Тогда он
идет в род отца. Тетушка, почему вы такие странные вопросы
задаете?
— Да просто
глупые мысли на старости лет.
Ответ
приняли за чистую монету, и на том спасибо.
Свой уход
готовила заранее. Все свои вещи оставила девочке, плюс часть денег,
как благодарность. Честное слово, было ощущение, словно я умирать
собираюсь. А ну, кыш глупости из головы. Все, что мне хотелось
сохранить, это была одна книга с моими личными записями, трость и
часть денег себе на будущее, их отнесла в искру. И больше не
вернулась в дом травницы. Уходила я ночь. Талия должна прийти
утром, ключи у нее теперь свои. Записку я ей оставила: «Дорогая
Талия, пришло мое время. Я ухожу в пустыню».
На днях я
нашла семью, в которой женщина должна была вот-вот родить ребенка.
Они не были бедными, решила, что, поди, не бросят новорожденную на
пороге. Единственная проблема – это мои радужные глаза. Они снова
появятся, как только я превращусь. Ну что ж, Господи, уповаю на
милость Твою и доброту этих людей.
Когда
подошла к дверям, женщина уже была на финальной стадии родов.
Вскоре послышался писк младенца. Подождала – послышались причитания
повитухи и слезы матери. Оказывается, второй ребенок родился
мертвым.
— Пора, −
решила я.
Превращение
было безболезненным. Из последних сил уничтожила свою старую одежду
и осталась голой на каменном полу. Задумка удалась. У меня
получилось стать младенцем, пары дней от роду. Даже плачь, удался
настоящий. Орать было из-за чего. Холодно зверски!
На мой крик
выбежал молодой мужчина, муж причитающей женщины. Правда, после
того, как я разоралась на улице, в смысле, расплакалась, причитая
сразу затихли. Меня быстро занесли в дом и поднесли к повитухе и
роженице.
— Кто-то
бросил малышку у нас на пороге. Нужно ее срочно согреть, малышка
замерзла.
Повитуха
ловко запеленала меня, перед этим очень быстро осмотрев.
— На
удивление здоровая, пару дней от роду. Кто же мог бросить такую
красавицу? И глазки вон, какие необычные.
Я уже не
плакала, а настороженно слушала, что решат «взрослые».
— Дайте ее
мне! – сказала роженица. – Какая ты хорошенькая, будет у меня все
же две доченьки.
«Отец»
кивнул соглашаясь. А меня сразу попытались приложить к груди.
Уткнулась носом и обалдела.