Один из геномагов случайно устроил
эпидемию генномодифицированного тифа, что стоило тысяч жизней моих
подданных. Другой попытался выдать мне под видом принцессы какую-то
крестьянку, которой искусными чарами придал сходство с моей
дочерью. Третий под разными предлогами выманил у меня остатки
былого состояния… В общем, мне пришлось вспомнить старые способы.
Десяток геномагов сожгли на площади в назидание остальным. Но эта
публика сделала неверные выводы. Вместо того чтобы удвоить усилия
по поиску принцессы Бланко, они сбежали. Все до последнего. Сбежали
из Лаленбурга. И с тех пор стараются здесь не показываться.
— Так вот почему у стражи есть приказ
тащить всех геномагов в королевский дворец… — Гретель усмехнулась
самым непочтительным и нетактичным образом. — Причем, насколько я
понимаю, не делается исключений и для геноведьм.
«Прекрасный вывод, сестрица», —
язвительно подумал Гензель, но рта открывать предусмотрительно не
стал.
Король Тревиранус смерил Гретель
своим тяжелым взглядом.
— Да. С тех пор я взял за обыкновение
приглашать к себе всех заезжих геномастеров. И даже геноведьм. Я
верю, что моя дочь все еще жива. Как верю и в то, что ее можно
разыскать. Я люблю ее и боюсь умереть, так больше и не увидев ее
лица. Считайте, что я предложил вам контракт, сударыня Гретель. Вам
и вашему молчаливому брату.
«Обычно это ее считают молчуньей, —
подумал Гензель хмуро. — Эх, как же сухо во рту…»
— Я была в Лаленбурге четыре года
назад, — негромко произнесла Гретель, глядя в непонятном Гензелю
направлении. — Как раз тогда, когда шумиха с поискам принцессы была
в самом разгаре, а на каждом столбе висело по объявлению,
обещавшему золотые горы нашедшему Бланко. Люди на них стали висеть
гораздо позже… Я не взялась за эту работу в тот раз. Вы знаете,
почему, ваше величество?
Король нахмурился. Как неприятно,
оказывается, хмурятся короли. Мочевой пузырь сам собой
съеживается.
— Сочли, что дело безнадежное?
— Именно так, ваше величество. Скорее
всего, принцесса давно мертва.
— Почему вы так считаете?
Слова короля показались Гензелю
звенящей полосой тяжелой стали. Должно быть, такими можно снести
голову с плеч не хуже, чем палаческим мечом. По крайней мере,
Гензель ощутил, как тело напрягается точно так же, как обычно
напрягалось, отражая выпад клинка.