— Значит, ее все еще не нашли… —
спокойно констатировала Гретель.
— Не нашли, сударыня ведьма. Хотя
искали ее шесть лет, денно и нощно. Как только она пропала, я издал
указ. Ее искали все. Королевская гвардия, лесники, горожане и
стражники. Ремесленники и крестьяне. Священники и челядь. Долгих
шесть лет… Сперва добровольцы приходили ко мне по сотне в день. Они
были уверены, что легко нападут на след. И в самом деле — далеко ли
может сбежать из дворца одиннадцатилетняя принцесса?
— Видимо, далеко.
Король поднялся с трона — тяжело,
будто статуя, впервые за много лет оторвавшаяся от своего
постамента, — и прошелся вдоль зала. Оказывается, он был не так уж
и высок, почти вровень с Гензелем. Однако этого легко можно было не
заметить благодаря его царственной осанке и особенной, исполненной
благородства грации. Он двигался мягко, но в этой мягкости не было
ничего такого, что позволяло бы заподозрить слабость. Напротив, это
были мягкие движения взрослого льва, неторопливо обходящего свои
владения.
— Ее искало все королевство. Шесть
лет подряд. Тело ее так и не было найдено. Поток добровольцев
быстро стал иссякать. Первые несколько лет я щедро давал им золото
на поиски. От толп желающих не было отбоя. Каждый был уверен, что
знает, где искать. Заброшенные деревни, болота, леса… Каждый
получал от меня щедрый аванс. Это было опрометчиво с моей стороны.
Казна стремительно пустела. Я стал платить серебром. От сотен
добровольцев остались десятки, но и они возвращались с пустыми
руками. Когда я перешел на медь, желающих оставалось совсем мало.
Некоторых самых жадных пришлось повесить, как вы понимаете… С тех
пор поиски принцессы перестали казаться хорошим способом
заработать. «Пойди поищи принцессу», — так нынче говорит чернь в
Лаленбурге, когда говорит о каком-нибудь бесполезном и
бессмысленном занятии. Моя дочь так и не вернулась. Словно
провалилась сквозь землю.
— И тогда вы обратились к
геномастерам, — констатировала Гретель безо всякого выражения.
— Они называли себя по-разному.
Геномастерами, генопрорицателями, генокудесниками и геноархимагами,
— король вымученно улыбнулся. — Мне не было до этого дела. Я
заключил бы договор даже с последним генофокусником, если бы он
помог мне разыскать Бланко. Сколько этих проходимцев побывало в
Лаленбурге за эти годы… Они исчертили весь дворец странными
диаграммами, читали нараспев формулы аминокислот, даже пытались
вызвать дух святого Бэтсона… Без малейшего результата, разумеется.
А уж каково приходилось моей супруге!.. Впрочем, вы, наверно, не
знаете. Моя супруга, королева Лит — человек веры, сударыня
геноведьма, и истый прихожанин Церкви Человечества Извечного и
Всеблагого. Она очень… серьезно относится к генетической линии
наших предков и чтет святые писания. Иногда мне даже кажется,
излишне серьезно… Для нее все эти геноритуалы были сущим
святотатством. Но, можете представить, я настолько ослеп в своем
горе, что продолжал привечать всех этих геношарлатанов до тех пор,
пока в казне оставались хоть какие-то деньги. Но беды наши лишь
множились.