Стоящие свыше. Часть I. Поднятые до абсолюта - страница 106

[1]. Но тот не только не упал, он даже не пошатнулся! Он не заметил!

Чудотворы не боятся энергетических ударов мрачунов, но и мрачунам не страшна сила чудотворов. Человек, убегавший от Инды во тьму, был мрачуном, в этом не было сомнений. Настоящим мрачуном, а не латентным.

Сапоги незнакомца отчетливо стучали по дороге. Инда пожалел, что не умеет зажигать простые булыжники, как хвастался недавно перед своим дворецким. Шаги отдалялись, а потом вдруг смолкли. Словно убегавший остановился. Инда остановился тоже: вдоль дороги росли деревья, из-за любого из них можно было напасть со спины. Он прислушался, стараясь не дышать, но ничего не услышал: ни шороха, ни шагов, ни дыхания. Словно незнакомец провалился сквозь землю или растворился в воздухе.

Инда долго искал его в темноте, переходя с места на место, останавливался на краю Буйного поля, всматриваясь в темноту, но не увидел никакого движения и не услышал ни одного звука.

Бессмысленно.

Но появление мрачуна возле дома Йеленов еще сильней укрепило Инду в мысли о том, что Йоку надо забирать к себе. Пока не поздно. Ведь за домом какого-то заурядного латентного мрачуна не стал бы наблюдать никто. И… только что на глазах Инды произошло нечто очень важное. Важное для обоих миров. Он не мог этого доказать, у него не было ни единого аргумента – только внутренняя дрожь, необъяснимое волнение.

Инда побрел по полю к Тайничной башне, изредка оглядываясь; через несколько минут загорелся ночник в комнате мальчика – не иначе судья Йелен поспешил к сыну и увидел погашенный солнечный камень.

Инда открыл дверь в стене своим ключом: солнечные камни ярко освещали узкую лестницу, уходившую круто вверх. На площадке его встретили дежурные, удивленные столь поздним появлением.

– Я к Приору, – кивнул он им, – он у себя?

– Да, но вам, возможно, придется его будить.

В этом Инда сомневался – накануне праздника призраков? А впрочем, как следует отдохнуть и выспаться перед трудным днем и еще более трудной ночью не помешает никому, даже самому Инде.

Он прошел сквозь тройные металлические двери, преодолел еще один лестничный пролет, свернул к застекленной террасе и оказался у лифта: наверх чудотворов поднимали магнитные камни. Гулко лязгнула тяжелая дверь с защелкой, за спиной качнулись деревянные створки кабины. А может, все это ему почудилось? Может, однажды допустив эту ничтожную вероятность, он теперь любой факт или домысел пытается вписать в свою догадку? Что, собственно, он будет сейчас говорить?