И только те ребятишки, что
околачивались в парке в одиночестве и не имели карманных денег,
развлекались на карусели попроще: ее надо было раскручивать самим,
и двое мальчишек, держась за веревки, бежали по кругу, когда их
товарищи летели вокруг шеста, вцепившись побелевшими пальцами в
подлокотники сидений. Йока давно вырос из таких забав.
Он посмотрел, нет ли возле каруселей
кого-то из его друзей, и, никого не увидев, направился дальше,
вглубь парка.
– Йелен! – неожиданно окликнул его
сзади бас Стриженого Песочника, когда Йока свернул с аллеи на
дорожку, ведущую через лужайку к прудам.
Тому было лет восемнадцать, и слыл он
в Светлой Роще негодяем, по которому плачет тюрьма. Сын
пьяницы-сторожа с железнодорожной станции, Стриженый Песочник
неоднократно бывал арестован и препровожден в Славленскую полицию –
по жалобам добропорядочных граждан Светлой Рощи, – но его всегда
отпускали через несколько дней за неимением серьезных оснований для
задержания.
Йока остановился и повернулся к
Песочнику лицом, меряя взглядом его немалый рост. Песочник
напоминал молодого бычка, сколь сильного, столь и глупого. Впрочем,
впечатление было обманчивым, Йока знал, что Песочник далеко не
дурак. За спиной его стояли четверо парней из ремесленного
училища.
– Йелен, чего-то я тебя давно не
видел, – миролюбиво начал он. С Йокой он имел сложные отношения:
они были то явными врагами, то добрыми друзьями. Но Йока
безошибочно угадывал подвох за внешним миролюбием.
– Не соскучился? – он изобразил
кривую усмешку. Отсутствие страха перед Стриженым Песочником было
одной из составляющих авторитета в глазах ребят Светлой Рощи.
Только Йока знал, что гордиться-то в сущности нечем: Песочник лишь
с виду был страшен, на деле же никому из младших серьезного вреда
еще не причинил.
– Йелен, а правда, что тебя
фехтованию учат, а? – спросил Песочник, подозрительно сузив
глаза.
– Хочешь проверить?
– Почему бы нет?
– Проверь, – пожал плечами Йока.
– Эй, а что это у тебя с рукой?
Выходя из дома, Йока сменил белую
косынку на руке на темно-серую: ему это показалось более
романтичным. Ни в одной книге с картинками герой не подвязывал
раненую руку белой косынкой.
– Это не помешает, – ответил Йока
свысока.
– Смотри. Дело твое. – Песочник
насмешливо оглядел его с головы до ног и повернулся к товарищу: –
Давай прутья.