– Йока, Йока пришел!
Мама, вздохнув, поднялась с ковра и
отложила большую книгу с картинками, которую читала Миле.
– Йока! Ты почему так рано? Тебя что,
выгнали с уроков?
Он давно приподнял рукава куртки,
чтобы запекшаяся кровь на пальцах была видна издали, но сквозь
плющ, наверное, мама этого не разглядела.
– Никто меня не выгонял, – проворчал
он, поднимаясь на крыльцо.
– А что ты тогда тут делаешь? У вас
отменили уроки?
Он открыл дверь в гостиную и помедлил
несколько секунд, чтобы мама успела пройти через библиотеку ему
навстречу.
– Йока, в чем дело? Почему ты ушел с
уроков?
– Захотел и ушел.
В гостиной в этот час было темновато,
особенно после яркого солнечного света.
– Мама, мама, у Йоки все руки в
крови! – Мила вылезла из-за маминой спины и вытянула вперед
указательный палец.
– Мила, пальцем показывать некрасиво.
Если ты хочешь что-то показать, показывай рукой, – сказала на это
мама и только потом взглянула на Йоку. – И что у тебя с руками? Ты
что, подрался?
Она спросила без всякой жалости, с
возмущением. И он не знал, что теперь ей на это ответить.
– Йока, я жду. Ты объяснишь мне
наконец? С кем ты подрался на этот раз? Чьи родители придут к нам с
жалобой сегодня вечером? Или мне опять пришлют уведомление от
директора с очередным предупреждением о твоем отчислении из школы?
Что ты молчишь? Что у тебя с руками?
– Не твое дело, – проворчал Йока и
направился наверх, едва не толкнув ее плечом.
– Что значит «не мое дело»? Как ты
разговариваешь! Немедленно вернись!
Он не оглянулся, перескакивая через
ступеньку. А если и подрался, что теперь? Почему чьи-то родители
бегут скандалить, если их драгоценного ребенка раз-другой толкнут
кулаком в ребра? Йока никогда бы не стал жаловаться родителям на
своих ровесников, он и сам мог с ними разобраться. Он и на Важана
жаловаться не собирался, но, чтобы отомстить, без помощи родителей
обойтись не мог. Йока не хотел отдавать себе отчета в том, почему
вдруг почувствовал отчаянье и одиночество. Чуть ли не до слез.
Он зашел к себе в комнату и закрыл
дверь на задвижку. Подрался! А если и подрался? Зачем он вообще
пришел сюда? Что ему тут делать теперь? Читать книжки?
Он зашвырнул сумку в угол и хотел
снять куртку – он ненавидел форму, особенно тугой воротник-стойку.
Но распухшие пальцы не сгибались, не слушались, руки дрожали –
теперь от возмущения и обиды; тугие петли крепко держались за
пуговицы, и даже попытка их оторвать привела лишь к тому, что на
пальцах снова выступила кровь. Важан – просто сволочь! Он нарочно
это сделал, нарочно! Ему все позволено, он может сделать с Йокой
все, что захочет, может даже убить! Потому что ему стыдно
проигрывать какому-то мальчишке! Он печется о своем авторитете
больше, чем о честном имени!