Я пошел по улице дальше. Глинобитные хаты, с белеными известью
стенами и крышами крытыми соломой остались позади. Центр города был
застроен двух — трехэтажными каменными домами из необычного
красного и желтого кирпича. Обратил внимание на лютеранскую кирху с
колоннами по фасаду и высокой колокольней, на шпиле которой
возвышался четырёхконечный крест.
В двухэтажном каменном здании местной школы размещался штаб
Красной армии. Справа от входа висел красный флаг. У входа в штаб
стоял часовой с винтовкой. Я замедлил шаги, не зная, как поступить,
но он приветливо мне улыбнулся и спросил:
— Как голова, не болит?
— Да, вроде, нет, — ответил я и прошел в штаб. Внутри здания
было душно. В коридорах туда-сюда ходили люди в военной форме, но
без погон. Двери во многие кабинеты были открыты на распашку. Надо
так понимать, подумал я, что где-то здесь мое рабочее место писаря,
только где оно, вот в чем вопрос?
Тут ко мне подскочил военный с всклоченными волосами на
голове:
— Митрий, ты список написал?
— Какой список? — спросил я.
— Как какой? — разволновался военный, — Я тебе давал список,
написанный карандашом. Ты его был должен красиво переписать. Ты это
сделал?
— Раз давали, значит переписал, — ответил я в надежде, что мой
предшественник в этом теле, все сделал как надо.
— А куда ты идешь? — снова спросил военный.
— Туда, — я неопределенно кивнул прямо. Знал бы где мое рабочее
место, давно бы дошел до него.
— Нет. Так не пойдет. — сказал военный. — Вначале отдай мне
список, а потом иди куда хочешь.
Он развернулся, и мы пошли в обратную сторону. Он шел впереди, я
за ним. Мы поднялись на второй этаж и зашли в один из кабинетов.
Сидящие за столами люди подняли головы. Я поздоровался и прошел к
единственному столу за которым никто не сидел. На столе никаких
бумаг не было. Я открыл ящик стола, сверху лежала бумага,
исписанная каллиграфическим почерком.
— Это ваш список? — спросил я у военного протягивая ему
бумагу.
— Да. Спасибо! — он схватил бумагу и ушел. А я сел за стол и
огляделся. На столе стояла чернильница, лежали перьевые ручки,
карандаши. В кабинете было три стола. За одним сидел я, за соседним
столом молодой худощавый парень с рябым лицом в военной форме и
чуть в стороне пожилой мужчина в обычных гражданских брюках и
рубахе косоворотке. Вместо четвертого стола стоял большой шкаф с
папками внутри.