— Я не знаю, что он творил, но я верю ему.
Густаво задумался.
— Хорошо, дорогая, я постараюсь выяснить всё, что касается графа
и помочь ему. Правда, пока не знаю, как это сделать. Но, я тебе
обещаю, сделаю всё, чтоб ты осталась со мной и вовсе не нужны
деньги графа, чтоб мы были вместе.
***
— Что же получается, сеньор Эрнесто, с самой вершины нами никто
не считается? — возмущенно спросил Андрес Дюран у главы тайной
службы. — Я предъявляю бумагу, а этот грязный ублюдок Маноло
отказывает мне. Видите ли, какой-то дознаватель взялся охранять де
Бристо.
— Ты, Андрес, сильно не возмущайся. Маноло отказал тебе по
данному ему праву.
— Но, мы же должны допросить Карлоса и вынудить его подписать
документы. Ведь так?
Глава кивнул.
— Но, как это сделать, раз нас на порог не пускают?
— А мы ничего не будем делать.
— То есть как? — не понял Дюран.
— Всё дело в том, что король Филипп поменял своё решение по
поводу графа.
— То есть, как поменял? Он теперь не хочет забирать имущество де
Бристо?
— Хочет. Но не таким жестоким образом. Филипп сделает
по-другому. Над Карлосом, со дня на день, будет суд, где его осудят
на повешение. Вот тогда будет разговор с графом, где он будет
вынужден отдать все свои владения и деньги в обмен на изменение
меры пресечения. Вместо виселицы десять лет тюрьмы или пять лет
каторги, или столько же лет службы в армии королевства Спаники. Ему
даже предоставят выбор. Так что вот так, Андрес. И никаких пыток
издевательств.
— Да уж. Хоть и говорят, что король дурак, но на самом деле
хитер, — высказался Дюран.
— Ну ты потише на счет короля. Мы все-таки работаем на него. Ему
виднее, как действовать и мы не в праве осуждать его, а только
поддерживать.
— Дело в том, что Карлос сознался в свершенных преступлениях. Не
получится так, что судья смягчит ему меру и тогда королю нечем
будет крыть.
— Поверь. Судья сделает так, как скажет Филипп.
— Ну, это радует, — откинулся на спинку стула Андрес. — Одно
хорошо, что не придется руки марать об этого графа.
— Что твой молодой подчиненный? Как работает?
— Способный парень. Далеко пойдёт.
— Надеюсь, он не в курсе наших дел?
— Нет, конечно. Я ему даю ограниченную информацию. Его чувство
справедливости и вера в то, что он пытается изменить мир к лучшему,
слишком сильные, чтоб посвящать его в наши грязные дела.