- Это не твоя вина. У нас не было выхода, - умом я это понимала,
но сердце не принимало этой дикости. Когда по вине одних взрослых
другие вынуждены убить детей…
- А вдруг был? Может мы просто о нем не знаем? – я громко
шмыгнула носом, не желая признавать очевидное.
- Рада, послушай меня, - Антон взял мое лицо в ладони и большими
пальцами вытер бегущие слезы, - не накручивай себя. Не надо искать
того, чего нет. Ты же умная девочка, ты же понимаешь, что если бы
можно было что-то сделать, мы бы об этом наверняка знали. Это не
наш выбор. Это не наша вина. Не твоя. Ты меня слышишь?
Я кивнула и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Я это
переживу. Но когда найду эту сволочь, которая сотворила такое, то
для начала сниму с него кожу…живьем…медленно буду отслаивать лоскут
за лоскутом, не давая умереть от болевого шока или сойти с
ума...
Антон встал и отошел вызвать подмогу и поговорить с Сергей
Палычем. Я была благодарна ему за это – разговаривать ни с кем не
хотелось. Только бы быстрее оказаться дома, залезть в горячую ванну
и смыть с водой и грязью все события этой ночи...
Сидеть было не очень удобно – в ягодицу что-то впивалось. Я
беспокойно заерзала, пытаясь убрать колючее нечто. Рукой наткнулась
на что-то металлическое и, не без труда освободив от нее штаны, я
попыталась рассмотреть, что это за ерунда. Уже светало, так что
большой проблемы с этим не возникло.
У меня на ладони лежала очень знакомая серьга…и я точно знала,
где я ее видела раньше. Смешок, вырвавшийся из груди непроизвольно,
прозвучал истерически.
Твою же мать!
Все это время правда была у нас прямо под носом…
Буквально через десять минут к нам подтянулись два ближайших
патруля. Они сразу же ушли обследовать злополучное здание, а Антон,
проводив их до места нашего эпического сражения с нечистью,
вернулся ко мне. Еще через пять минут прибыли целители, бригада
зачистки и Сергей Палыч собственной персоной.
Внимательно нас выслушав, начальник глубоко вздохнул и…нет, нас
никто не похвалил. И даже не выразил радость по поводу того, что мы
остались в живых. Начальник орал, громко и со знанием дела. И самое
интересное – за двадцать минут использования оборотов нецензурной
речи он ни разу не повторился. Я сначала удивилась, потом
разозлилась, а потом…мне стало все равно. Я поняла, что Палыч
просто за нас переволновался и теперь ему очень нужно спустить пар.
Я поудобнее откинулась на ствол дерева и прикрыла глаза. Антон,
мягко поглаживающий мою ладонь, накинул на меня свою куртку и меня
окончательно сморило.