- Максим… прости… - рвано выдыхает, пытаясь схватить новую порцию воздуха. – Близко не подойду… Даже не посмотрю…
- Надеюсь, тварь, больше тебя не увижу, - отпускает, поправляя манжеты на рубашке. – Попадёшься в поле зрения – на панель отправлю.
- Я вернулась в эскорт, - нервно поправляет платье. – Нам придётся иногда пересекаться.
- Не попадайся на глаза! – притягивает за лямку платья. – И останешься ублажать богатеньких!
Небрежно отталкивает и выходит на улицу. Иду за ним и вижу, как он берёт сигареты у Гены, прикуривает и смотрит в небо.
- Ты же бросил курить? – спрашиваю, подойдя, и тянусь к пачке сигарет.
- Бросил, - тяжело вздыхает. – Но иногда лёгкие яда требуют.
- Что за женщина, догадываюсь. Но как ты допустил то, что она твою жену оскорбляет, причём, ей в лицо? – делаю затяжку.
- Слишком долго пользовался её услугами и финансово потакал просьбам, - пожимает плечами. – Это ведь из-за неё Дарья сбежала. Именно она выложила жене про вас. Можешь представить, в какой форме эта мразь поделилась секретом.
- Урок ты ей так и не преподал? – выбрасываю окурок.
- Она исчезла, сразу после банкета. Да и мне было не до этого. Сначала Дашу искал, потом вернуться уговаривал, ну а потом… потом кости собирал.
- Ладно, отец. Пошли, пока нас медведицы искать не начали, - подталкиваю в спину к входу.
- Всё время хочу спросить. Почему “медведицы”? – улыбается папа.
- Ты же знаешь про русских медведей, пьющих водку и играющих на балалайке? - смеюсь в ответ. – Вот к ним я и летел.
- Но, но! Наши девочки не пьют водку и не играют на балалайках! – возмущается он.
- Хорошо, что хоть медведиц не оспариваешь.
Вернувшись за стол, целуем своих женщин, и отец подхватывает Дашу, подталкивая к танцполу.
- Хочешь потанцевать? – целую ладошку Марине.
- Хочу… - заманчиво приподнимает бровь. – Только дома… Для тебя…
Член тут же дёргается в штанах, крича: “И меня! Меня потанцуй!” Мне остаётся только шипеть сквозь зубы и мечтать о скорейшем завершении вечера.