.
Первая официальная встреча в рамках саммита состоялась в полдень 30 июля 1991 года в Екатерининском зале Большого Кремлевского дворца. “Горбачев был восхитителен, – писал Джордж Буш, делясь впечатлениями от первого заседания, – непостижимо, как он выдерживал давление”. Советский лидер и впрямь находился в затруднительном положении, да и состав его делегации указывал на эрозию власти: он отправился на встречу с Бушем в сопровождении руководителя советского Казахстана Нурсултана Назарбаева. Борис Ельцин, глава РСФСР, явиться отказался: он ожидал запланированной в тот же день сепаратной встречи с американским президентом. Наконец, на встрече не было советского министра обороны маршала Дмитрия Язова, приславшего вместо себя заместителя>13.
Путь Горбачева к саммиту был очень непрост. То, что он считал достижением, расценивалось некоторыми влиятельнейшими членами руководства как торговля советскими интересами. Высшее военное командование принимало в штыки любое сокращение оборонных расходов, но Горбачев в деле урезания бюджета ВПК превзошел даже Никиту Хрущева (его небывалые сокращения обычных вооружений в начале 60-х годов советские военные вспоминали с содроганием). Но не только военные считали, что американцы добились своего почти по всем важным пунктам договора о ядерных вооружениях. Аналогичное мнение высказывал Строб Тэлбот, один из ведущих американских дипломатов второй половины 90-х годов, главный зодчий политики Госдепартамента в отношении России.
Тэлбот писал в журнале “Тайм” после московского саммита:
Почти по всем важным вопросам, касающимся СНВ, Соединенные Штаты добились приемлемых для себя результатов… Из-за немедленного отказа от значительной части главной ударной силы СССР, которую составляли баллистические ракеты наземного базирования, Горбачев в договоре по СНВ безоговорочно принимает подчиненную позицию, по крайней мере в ближайшей перспективе, и позволяет США сохранить превосходство в числе бомбардировщиков, крылатых ракет, а также ракет подводного базирования.
Тэлбот назвал вещи своими именами. Но почему Горбачев был готов подписать столь невыгодный договор? Тэлбот предположил, что
СССР пошел на такие большие уступки, а США так мало предложили взамен по одной простой причине: революция Горбачева есть величайшая в истории распродажа. А цены в подобных случаях предельно низки